Форс-мажор

Когда я впервые ступил на борт «Пеликана», меня никто не встретил. То есть вообще никто. Корабль стоял в доке пересадочной станции «Эко-5», и команда, надо полагать, отдыхала. Но должен же был остаться на корабле хотя бы один вахтенный? Для начала я деликатно покашлял. Затем громко позвал вахтенного. Не получив ответа, я включил внутренний коммуникатор и нажал кнопку общего вызова. Вообще-то гостю не полагалось вести себя подобным образом. Но, во-первых, в кармане у меня лежал мемори-чип с утвержденным назначением на «Пеликан», так что я был не совсем уж чужой, а во-вторых, должен же я был вручить кому-то этот самый мемори-чип. Вновь не получив ответа, я досадливо прикусил губу и медленно двинулся в глубь корабля, благо все двери были гостеприимно распахнуты.

Так никого и не встретив, я добрался до мостика.

В капитанском кресле сидел здоровяк под два метра ростом с широченными плечами и мускулатурой, наводящей на мысли о стероидах. Из одежды на нем были только майка и трусы камуфляжной расцветки. На правом предплечье – голо-марк с кельтским крестом на развевающемся флаге. Позднее я узнал, что это эмблема «Нерожденных» – особого штурмового батальона Русского сектора. Звали здоровяка Коля Жданов – он настаивал на том, чтобы все называли его именно Колей; по причине, никому не ведомой, он терпеть не мог имени Николай, – на «Пеликане» он выполнял обязанности второго пилота. Коля сидел, закинув ногу на ногу, и, время от времени почесывая босую пятку, увлеченно читал большой, тяжелый том в твердом переплете.

Поскольку здоровяк не обращал на меня внимания, я деликатно постучал по переборке.

Не отрывая взгляда от книги, Коля махнул рукой:

– Проходи.

Я приблизился к капитанскому креслу и достал из кармана мемори-чип со своим назначением.

– Господин капитан…

– Не-не-не! – протестующе замахал рукой Коля. – Я не капитан.

Он захлопнул книжку, положил ее на выдвижную консоль пульта управления и посмотрел на меня. Глаза у Коли были васильково-голубыми, а взгляд – по-детски добрым.

Я машинально глянул на обложку книги. К моему удивлению, это оказался не судовой устав и не каталог нового вооружения, а Гомер.

– А где капитан?

– Понятия не имею, – пожал плечами Коля. – Зачем он тебе?

– У меня назначение, – я показал мемори-чип. – Я ваш новый психолог.

– А, ну давай, – протянул раскрытую ладонь Коля.

В этот момент у меня вдруг зародилось сомнение. Кто этот полуголый здоровяк, сидящий в капитанском кресле? Все двери и переборки корабля открыты, значит, на мостик мог пройти кто угодно!

– А вы кто? – осторожно поинтересовался я.

– Я вахтенный, – усмехнулся Коля. – В отсутствие капитана выполняю его обязанности. Тебя как зовут?

– Грегори, – я положил мемори-чип на протянутую ладонь.

– А меня – Коля, – здоровяк выдвинул из-под консоли небольшой ящичек, вроде комодного, и, даже не взглянув, кинул в него мемори-чип с моим назначением. – Добро пожаловать на «Пеликан», Грегори. Твоя каюта восемнадцатая.

Вот так я стал членом экипажа «Пеликана».

Позже я, конечно, был представлен капитану Свенсону и остальным членам команды, но главным человеком на корабле – не по званию, а по значимости – для меня так и остался второй пилот Жданов. Коля был почти на десять лет старше меня, а его жизненный опыт так и вовсе не шел ни в какое сравнение с тем, что успел повидать недавний выпускник, поэтому сложившиеся между нами отношения нельзя было назвать в полной мере дружескими. Скорее я искал в Коле наставника, а он почему-то решил мне покровительствовать. Может быть, потому, что, как и он, я всегда имел при себе Гомера, только не в бумажной, а в электронной форме.

Первый и, пожалуй, самый главный урок Коля преподал мне прежде, чем «Пеликан» покинул «Эко-5». Сдав вахту, Жданов пригласил меня прогуляться по станции и сыграть партию-другую в 3D-бильярд. Я считал, что играю неплохо, а потому с готовностью согласился. После того как, вчистую проиграв шесть партий подряд, я, так же как и Коля, полностью потерял интерес к игре, мы переместились в кафе, где, по заверениям Жданова, изумительно готовили крылышки по-мексикански.

Крылышки и в самом деле оказались отменными, сочными и острыми, поэтому следом за первой тут же последовала вторая порция, за которой я признался Коле, что прежде мне не приходилось иметь дело с мертвецами, я даже не видел их вблизи, а потому испытываю понятное сомнение по поводу работы в команде.

– Не тушуйся, с мертвецами тебе дела иметь не придется. Ты ж психолог, тебе живые достанутся, – Коля кинул обглоданную косточку в пустую тарелку. – Хотя, сказать честно, я бы предпочел мертвых.