Форсайт

Туман сам по себе вызывает жуть. В тумане таятся все наши страхи. Осевшее на землю облако превратилось в густой, но какой-то не водянистый туман, во что-то, напоминающее смог от пожарища, но без запаха дыма. Тёмная серо-красная муть с парящими над головой силуэтами, с окружившими магазинчик высокими фигурами… Стражи, со сложенными за спиной крыльями, напоминали голых худощавых людей.

Кстати, среди них явно были мужчины и женщины. Нагота стражей почему-то выглядела особенно смешно и противно.

У самой двери лежала женщина, грузная, с нелепо вывернутыми ногами и разбитой головой, в луже крови, кажущейся совсем чёрной.

Дёргающуюся, вырывающуюся Нюру держали, растянув за руки, два стража. Очень легко удерживали, играючи.

— Отпустите её! — крикнул Миша. Сделал шаг за порог, следом вышла Сашка. Выкатилась на кресле Лена, я попытался её опередить, но не смог и вышел последним.

Стражи молчали.

А потом вдруг выпустили Нюру. Та сделала пару шагов к нам, упала на колени, застыла, всхлипывая.

— Мы вам не враги! — звонко воскликнула Лена. — Если что-то нарушили, то извините, не повторится! Разойдёмся миром!

Секунду царила тишина. Потом по рядам стражей прошёл шорох, шепоток, его подхватили парящие над нами твари, кто-то кашляюще захохотал на крыше магазина. И по всем существам волнами покатился этот странный, искусственный, будто сымитированный смех:

— Кха-ха-ха… кха-ха-ха…

Я хотел сказать Мише, что они не отпустят ни девчонку, ни нас.

Но не успел, он всё понял сам.

Крутанулся — очень быстро, одновременно поднимая ствол пулемёта. И выпустил длинную очередь по крыше, над нашими головами. Там взвыли, заорали, нечеловечески, но с явной болью.

Они уязвимы.

Их можно ранить и убить…

Я начал стрелять вправо, рассчитывая больше отпугнуть, чем сразить. Ствол «Вала» сразу повело вверх, я дал слишком длинную очередь, но кого-то зацепило. Да и в небе, судя по воплям, кому-то досталось. Я повёл ствол назад, всадил несколько пуль в фигуру, которая будто переломилась пополам и рухнула.

Почему я так плохо подготовлен к этому миру? Да как же я тут выживал?

Сашка стреляла в тех, что были слева. Миша бил из пулемёта вверх — там всё кипело и бурлило, раздавались вопли ярости и боли. Мне показалось, что на голову что-то капнуло.

Почему не стреляет Лена?

Она сидела на кресле, чуть подавшись вперёд, но даже не пробуя взять лежащий на коленях автомат. Будто чего-то ждала… или готовилась…

С моего фланга всё, как ни странно, оставалось нормально. Я точно застрелил одного и нескольких ранил, по сравнению с тем огневым валом, что устроили Миша и Сашка — слабое звено в обороне… Но почему-то ко мне стражи не приближались.

Боялись?

Чего?

Сашка перестала стрелять, меняя магазин. Тени с её стороны рванулись на нас. Пошли вперёд и те, что были перед нами — Нюра быстро-быстро поползла в нашу сторону, стараясь уйти от них.

В этот миг Лена подняла руку.

Сквозь тёмный туман с гулом прошло какое-то светлое марево. Нюра мгновенно прижалась к грязному асфальту, распласталась. А идущие за ней стражи издали какой-то сдавленный вой — и повалились. Туман над ними стал гуще, в нос ударила волна горячего солёного пара.

Я вдруг понял, что Лена в Мире После может подогреть не только чашку кофе.

Сашка наконец-то вставила новый магазин, автомат выпустил короткую очередь — и тут на неё навалились. Я увидел во тьме лица — совсем человеческие, но будто лишённые эмоций, очень спокойные. С хлопками распахнулись крылья — и вскрикнувшую девушку стремительно утащило вверх.

— Сашка! — закричала Лена пронзительно. Повела рукой вверх, будто целясь во тьму… и тут же бессильно уронила руку.

Миша зарычал, тоже вскинул «хвлар» и тоже не нажал на спуск. В кипящей мгле над головой уже было не различить, где Сашка, а где утащившие её стражи.

Мной вдруг овладела какая-то ледяная спокойная ярость.

Я понял, что выйти — было ошибкой.

Что нас сомнут, разорвут на части, утащат в небо — и сбросят на камни.

Мы, конечно, проснёмся, расскажем всё Григоряну, напишем отчёты, будем жрать капсулы, но уже никогда не вернёмся в форсайт.

И мы станем просто ждать События, понимая, что потеряем память и станем тупо выживать на руинах человечества.

— Сдохните, твари! — закричал я.

У меня даже уши заложило от собственного вопля — наступила полная тишина.

Потом я понял, что в этой тишине тяжело дышит Миша, скулит ползущая к нам Нюра и всхлипывает Лена.

Затем стражи стали падать.

Вначале те, которые стояли вокруг.

За ними посыпались стражи, парившие в небесах.

Хлопали безвольные крылья, смачно шлёпались о крыши и асфальт тела. Один из стражей упал между мной и Мишей, в нём что-то хрустнуло, но Миша, не раздумывая, ещё несколько раз ударил его тяжелым ботинком по шее.

Облако вокруг вдруг стремительно стало подниматься, будто убегая в панике.

Посветлело.

И я увидел опускающуюся с небес Сашку.

Она не падала, а будто левитировала или приземлялась на невидимом парашюте. Сашка даже не выпустила автомат, держала его над головой и довольно ловко балансировала, чтобы коснуться земли ногами.