Форсайт

— Чаще всего надписи находят рядом с компьютерами. Не бытовыми, конечно. Сервера, дата-центры, крупные вычислительные кластеры… Отсюда и пошла мысль о нейросети.

В папке были фотографии.

На фотографиях стены, столы, листы бумаги. Было даже фото потолка, на котором кто-то ухитрился оставить надпись.

«ЭТО СЛУЧАЙНО»

«VIOLATION D’ACCES»

«ОНО РАСТЕРЯНО»

«УМЫСЛА НЕ БЫЛО»

«ОШИБКА ОШИБКА ОШИБКА ОШИБКА»

«REBOOT REQUIRED, SAFE MODE»

«КОНФЛИКТ КОНФЛИКТ КОНФЛИКТ»

Я быстро пролистывал фотографии. Надписи были на разных языках, большую часть я не знал. А то, что мог прочитать, говорило об ошибках, растерянности, о том, что «оно» — чем бы оно ни было — не имело злого умысла.

— Вы умеете фотографии оттуда доставать? — вдруг сообразил я. — Как?

Григорян поморщился.

— Никак. Надписи воссозданы по описаниям, сохранено содержание и внешний вид. Для удобства работы.

— Ну… как-то всё за теорию о нейросети, — согласился я. — Но писали-то люди!

— Да, похоже, что писали люди, оказавшиеся в момент События рядом с крупными информационными массивами. В последний месяц мы начали активно работать в этом направлении, вот… накопали. По всему миру.

— Но как…

Григорян развёл руками.

— Давайте остановим запуск нейросети? — попросил я. — Ну что для этого надо? Давайте я совру, что мы в Мире После что-то такое узнали…

— Хорошая идея, но нам нужны железобетонные аргументы, — тихо ответил Григорян. — Понимаешь, Никита, все смотрят на нейросеть как на оружие. И на Мир После…

— Тоже как на оружие?

— Да. Как бы сделать, чтобы все вражеские города накрыло облаками… — Григорян зло усмехнулся. — Когда учёные, делавшие атомную бомбу против нацистов, поняли, что сотворили, они принялись бороться за мир. Но ничего не получилось.

— Где мы добудем аргументы… — пробормотал я. — Бесполезно всё…

Григорян помолчал.

— Вы тоже не главные в проекте «Карамболь», Никита.

— Понял уже.

— Нет, ещё не понял. Этим вечером вам начнут вводить «Форс» внутривенно. Для гарантии срабатывания и длительного форсайта. Ваша команда пойдёт в дата-центр, но не одна. С вами будет человек, у которого действительно уникальная способность.

Я молчал, глядя ему в глаза.

— Его способность — отматывать время назад. Сможете откатиться до самого момента События. Увидеть его своими глазами. А потом, вернувшись, рассказать всё.

— Есть и такая способность? — недоверчиво спросил я.

— Ты можешь убивать одним лишь словом. Мишка воскресает, даже разорванный на части. Лена в Мире После плавила танковую броню. Владислав создаёт объемное изображение и звук событий, которым даже не был свидетелем. Геннадий может временно поменять способности у других людей. Тебя ещё что-то удивляет в том мире?

— Но время…

— Вы каждую ночь оказываетесь в своих телах из будущего. Что ты там говорил про время?

— Сдаюсь, — я поднял руки. — И с кем мы пойдём?

Григорян улыбнулся.

— Узнаете перед форсайтом.

Я кивнул и сказал:

— Мне кажется, уже знаю.

Глава тринадцатая

Обеденный зал пустовал. От «осенних» была лишь Алевтина, мрачная, словно сама осиротела, от «летних» остался Михалыч — тот выглядел бодрым, как обычно. Они сидели за одним столиком, и при виде нас с Леной актёр приглашающе махнул рукой.

— Вас дожидаемся, — сообщила Алевтина. — Мальчишки уже разъехались.

Неловкость я испытывал такую, словно внезапно попал на похороны и должен сейчас выдавливать из себя слова сочувствия совершенно незнакомым людям.

— Мне очень жаль, — сказал я.

— Как это случилось? — не стала тянуть Лена.

— Ниблы, — коротко ответила Алевтина.

— А у нас — полный расколбас. — Михалыч неожиданно улыбнулся. — Алан всех порезал, а потом сам убился.

— Как порезал? — не понял я.

— Он умеет, — уклончиво ответил Михалыч. — Умел.

— Как Росомаха в кино, — пояснила Алевтина и провела в воздухе раскрытой ладонью. — Чик-чик.

— Мы наткнулись на парочку серпардов, — объяснил Михалыч. — Ну… на всякий случай оружие держали наготове, но не стреляли. Серпарды прикольные. Алан впереди шёл, потом остановился. Смотрит на серпардов, те на него. Алан выпустил когти, мы думали, что он решил атаковать. А он разворачивается и…

Михалыч чикнул себя пальцем по горлу и очень правдоподобно захрипел. Потом рассмеялся.

Всё-таки актёры — они странные.

— Алан сразу уехал, — добавил Михалыч. — Сказал, что ему так стыдно, что он никому в глаза смотреть не может.

— Объяснил, что случилось? — спросила Лена.

— Говорит, ничего особого не почувствовал. Просто решил, что надо нас убить.

— В общем, ниблы умеют действовать скоординированно и себя при этом не щадят, — заключила Алевтина. — А серпарды способны загипнотизировать человека при зрительном контакте.

— Учитывайте! — строго велел Михалыч. — Вы вроде как единственная наша надежда.

— Таких надежд в мире тысячи, — поправил я.

— Вот этой мысли допускать нельзя, — наставительно произнесла Алевтина. — Считайте, что вы последний шанс.

Я кивнул.

Бла-бла-бла. Пустой разговор.

Интересно, что бы они сказали, узнав, что мы вот-вот умрём?