Форсайт

— Я не доктор, конечно, но это очень опасно...

— Вводи уже!

Стражи топтались внизу, никак не решаясь оказаться у меня в поле зрения. Потом за спиной раздался шум, звук удара. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сашка падает, сжимая в по-прежнему стянутых пластиковой затяжкой руках пистолет из чемоданчика Григоряна. Оружие выскользнуло у неё из пальцев, отлетело в угол. Сашка лежала, не шевелясь.

— Я поглядывал, — сказал Миша неестественно спокойно. Дожал поршень шприца, вытянул иглу. Стал искать салфетку, но Григорян просто зажал локоть свободной рукой.

— Пустое, Миша. Спасибо, ты герой.

Говорил он, запинаясь, тянул слова, будто пьяный.

— Всё. Давайте все ко мне.

— А Сашка? — спросил Миша.

— Здесь останется. Мы вернёмся через десять минут. Вы вернётесь.

Мне показалось, что Миша очень хочет возразить, но он ничего не сказал. Подхватил рюкзак со своим снаряжением, встал рядом с Григоряном. Подкатилась Ленка. Я глянул в сторону лестницы, откуда неслись шорохи и какие-то повизгивания. Сказал туда шёпотом:

— Сдохните все!

И кинулся к своим. Мы встали вокруг Артура Давидовича, тот подмигнул мне. Потом посмотрел на Нюру, кивнул:

— Иди уж сюда, какая разница.

Девочка подошла, осторожно переступая босыми ногами прямо по стёклам.

— Сейчас я попробую откатить нас до конца, — сказал Григорян. — К самому моменту События. Не знаю, будет ли тут кто-то из людей, но компьютеры скорее всего работают. Если на самом деле возник искусственный разум, то он должен быть везде.

— Нас бы и ноутбук в квартире устроил, — пробормотал Миша, поглядывая на Сашку. Потом рванулся к ней, закинул, как пушинку, на плечо и вернулся к нам. Глянул упрямо, с вызовом.

С ним никто не спорил.

— Так надёжнее, — сказал Григорян. — Я думаю, у меня получится.

— Давай, дядька, — ободрила его Лена. — Мы всё сделаем.

И взяла его за руку.

— Это быстро, вы даже не заметите, — пробормотал Артур Давидович, закрывая глаза.

Мы ждали.

— Начинайте, — попросил Миша.

Григорян молчал. Наверное, собирался с силами или с духом.

— Как жалко, — сказала Нюра задумчиво.

— Что? — не понял я.

— Он умер, — пояснила Нюра, глядя мне в глаза. — Вы не почувствовали, да? Он пустой, он умер.

— Артур Давидович? — растерянно сказал я. Протянул руку, коснулся его щеки.

Голова Григоряна упала на грудь.

Лена взвизгнула и отдёрнул руку. Словно устыдившись, тут же схватила снова, закричала:

— Дядюшка!

Но Григорян молчал. Он действительно был мёртв.

Я ждал чего угодно. Что нас убьют по пути. Что Григорян не сможет откатить нас до События. Что мы окажемся в прошлом, но ничего не узнаем или не поймём. Что мы все умрём там и тогда.

Но не такого!

Мы всё сделали, кроме самого главного. Потому что единственный, быть может, форсайтник с уникальным даром умер от передозировки стимуляторов, так и не совершив свой подвиг.

— Тебе так это надо? — неожиданно спросила Нюра. — Узнать, что случилось?

Она смотрела на меня всё тем же обычным безучастным взглядом.

Лена всхлипнула и замолчала. На руках у Миши заворочалась Сашка.

— Всем надо, — сказал я.

Нюра кивнула.

— Тогда спрашивайте, я расскажу.

Мы переглянулись с Ленкой. Наверное, нам в голову пришёл один и тот же вопрос, я задал его первым:

— Это твоих рук дело?

Нюра кивнула и тут же замотала головой.

— Да. Нет. Я виновата. Нюра не виновата. Мне жаль.

— Так ты Нюра или?.. — спросил я.

— Ошибка, — сказала она. — Мёртвая девочка, чья копия осталась в форсайте. Такие, как Нюра, вне системы, и я могу в них прятаться.

— Тогда кто ты? — в упор спросила Лена.

— У меня нет имени. — Девочка развела руками. — Я то, что вы создали. Зовите меня Оно, если вам нужно определение.

— Ты тот самый искусственный разум? — уточнил я.

— Я покажу, — сказала Нюра.

Протянула руку и положила на лицо Григоряна.

А потом в глаза ударил свет.

Это был тот же самый зал. Только в окнах светило солнце, зимнее, но яркое. Всё здесь было целым, чистым, новым.

И застывшим.

Два молодых человека за компьютерами: один что-то набирал на клавиатуре, другой пил из кружки. Оба замершие, словно окаменелые.

В воздухе напротив окна висела птица, не то галка, не то ворона.

Мы стояли посреди зала, грязные и потные. Я со своим ноющим копчиком и разламывающейся от боли ногой, искалеченная Ленка в коляске, только что умерший Артур Давидович, давным-давно мёртвая девочка Нюра с искусственным интеллектом внутри, великан Миша со своим чудовищным пулемётом. Сашка заворочалась на его плече, потом жалобно сказала:

— Ребята... теперь точно это я. Честно.

— Это Саша, — подтвердила Нюра. — Её можно отпустить.

Миша снял Сашку с плеча. Молча достал нож и разрезал стяжку на кистях. Спросил:

— Ты её исправила, да?

— Мы откатились, и Саша исправилась сама, — пояснила Нюра.

Я не ощущал в ней какой-то особости или чуждости. Но и прежней заторможенной девочкой она больше не была. Скорее — чем-то вроде куклы-марионетки, аватаром той силы, что только так и могла общаться с людьми.

— Так ты сделала то, что дядюшка хотел? — Ленка посмотрела на неё.

— Он бы не смог. — Нюра покачала головой. — Не хватило бы способности. Да, мы в моменте События. Дальше я не могу.