Форсаж на крови

– Ну просто умник! Только я разочарую тебя, умник. На самом деле никакой ты – не умник, а дурак непроходимый. Во-первых, ты перевозил человеческие органы без всяких сопроводительных документов, и всем наплевать на то, что ты якобы не знал об этом, факт нарушения закона уже налицо. И нарушения серьезного. Во-вторых, ты пытался сбежать. И наконец, в-третьих, что самое важное, ты стрелял в сотрудника правоохранительных органов. В него. – Станислав ткнул пальцем в сторону хранившего сосредоточенное молчание Гурова. – Забыл об этом? А вот мы не забыли. Так что суммарно «светит» тебе, Антон Игоревич, пятнадцать лет лишения свободы. Плюс-минус пара лет, но это уже детали… И никакие железобетонные отмазки не помогут тебе избежать данного срока. За дверью палаты будут круглосуточно находиться двое сотрудников нашего управления, и как только врачи скажут, что ты готов к транспортировке, а это случится если не завтра, так послезавтра, тебя тут же переправят в тюремную больницу. Я доходчиво обрисовал тебе твое положение?

Он замолчал, ожидая реакции собеседника. Но тот не торопился с ответом. Губы Живоглядова были плотно стиснуты. В повисшей мертвой тишине были даже слышны равномерные удары его сердца. Сыщики коротко переглянулись. Инициатива автоматически, как эстафетная палочка, переходила от «злого» следователя к «доброму».

– Впрочем, есть и другое развитие событий, – сухо откашлявшись, произнес Гуров.

– Да нет никакого другого развития, Лева, – раздраженно вклинился Станислав. – Этот урод стрелял в тебя. В упор практически… И если бы не я…

– Погоди, Стас…

– А чего годить? Тюремная больница, суд, и по этапу. Пятнадцать лет от звонка до звонка. Скорее всего, на «строгаче». Без вариантов.

Гуров выдержал небольшую паузу, краем глаза наблюдая за тем, как взгляд Антона Игоревича быстро перемещается с лица одного сыщика на другого и обратно. Нехитрый прием, который напарники разыгрывали тысячи раз, должен был сработать и сегодня. Он работал в девяноста девяти случаях из ста.

– Не хочешь перекурить, Стас?

– Могу и перекурить, – без особого энтузиазма откликнулся Крячко. – Только не вздумай предлагать этому засранцу никаких сделок. Нам это ни к чему. Забыл про приказ сверху?

– Ничего я не забыл, Стас.

– Вот и славно. – Крячко поднялся на ноги, потянулся и вразвалочку направился к выходу. – Дело в архив, и наконец-то спокойно выспимся.

– Что еще за приказ сверху? – моментально поинтересовался Живоглядов, едва за Станиславом захлопнулась дверь палаты.

Гуров тяжело вздохнул. Клиент уже заглотнул наживку. Оставалось только грамотно подсечь.

– К завтрашнему дню нам велено было закрыть это дело, – задумчиво потер он подбородок. – Слишком много шумихи развернулось вокруг него… Все фигуранты уже арестованы. Все, кроме одного – поставщика донорских органов. Человека, который, по сути, и организовал всю эту преступную схему… И тут нарисовался ты. Возле склада «Кармуса», да еще и с пятью термоконтейнерами. Вот мой напарник и загорелся сделать из тебя козла отпущения… В принципе мысль-то хорошая…

– Что значит «сделать козла отпущения»? – насторожился Живоглядов и даже умудрился слегка приподняться на подушках.

– Выдать тебя за главного поставщика и организатора преступной группировки, – пояснил Лев. – Охранник склада согласился дать показания против тебя. Дело будет закрыто к завтрашнему дню, передано в суд и списано в архив. Что, собственно, от нас и требовалось…

– Но это не я! Не я организатор!

– Да знаю я, – раздосадованно махнул рукой Гуров. – «Кармусом» руководит Геннадий Шолаков. С большой долей вероятности он и стоит за всей этой незаконной торговлей человеческими органами. Но Шолакова не найти. И доказательств против него нет. Когда мы их нароем? А ты уже тут… Пойми, мужик, тут ничего личного. Мы все живые люди… У нас план…

– Погодите-погодите! – перебил сыщика Живоглядов. Он уже не выглядел таким умирающим, как пять минут назад. Даже хрипотца из голоса испарилась. – Но вы ведь сказали, что есть и другое развитие событий.

– Говорил. Но это сложный путь, и, вероятно, Стас прав. Зачем нам лишняя морока?

Гуров хотел было подняться со стула, но Живоглядов остановил его:

– Подождите. Сядьте. Пожалуйста… Что за сложный путь? Что за другое развитие событий? Если речь о Шолакове, я могу его сдать. Он и есть организатор. Вы правы. Я дам показания… Я знаю почти обо всех его сделках… – Антона Игоревича как прорвало. – Моих показаний с лихвой хватит на то, чтобы надолго упрятать Шолакова за решетку. Поверьте.

Лев сделал вид, что задумался, и стал машинально массировать свой гладко выбритый подбородок. Затем, покачав головой, повторил:

– Сложно. Затянем дело, нас по головке не погладят. Скорее наоборот. И Стас будет в ярости. Вы ведь поймите, Антон Игоревич, оформить ваши показания и выдвинуть против Шолакова обвинение в организованной преступности мы до завтра наверняка успеем. Но сколько времени уйдет на его поимку? Месяц? Два? Шолаков знает, что он под подозрением. Знает, что его ищут… Стало быть, в «Кармус» он не сунется, по домашнему адресу тоже не появится.