Форсированным маршем (главы из книги)

Целый час мы прятались, поглощенные созерцанием просторной панорамы, открывшейся нашему взору. На мгновенье нам показалось, что мы услышали гудок парохода. Мы все развеселились при мысли о том, что достигли еще одного этапа нашего долгого пути на юг. Мы обменивались мнениями, мы сознавали, что от наших съестных припасов практически ничего не осталось, кроме остатков мяса с довольно сильным ароматом. Мы говорили о Байкале, и я сказал остальным, что он считается самым глубоким озером в мире, что это огромная впадина с крутыми скатами, бездна, которая местами достигает 1500 метров. Я рассказал им одну историю, которую услышал от своего дяди, сражавшегося на стороне русских белогвардейцев в Сибири. Драма, произошедшая с остатками антибольшевистской армии, переходившей через замерзшее озеро. Лед посередине не был прочным, и погибли сотни беглецов. Я смутно помнил, что читал статьи, рассказывающие о том, что это обширное водное пространство, беспрерывно колеблемое мощными подводными течениями многочисленных рек, обводняющих его, никогда не замерзало по всей поверхности.

Смит положил конец нашим догадкам:

— Спустимся вниз, посмотрим, — предложил он.

Чтобы дойти до дороги, нам понадобилось больше времени, чем мы думали. Потрепанный временем и ненастьем указательный столб обозначал направление и расстояние до какого-то города или поселка под названием Шишевка, вероятно, того самого места, где были расположены заводы, увиденные нами с нашего пункта наблюдения. Мы быстро перешли дорогу и поспешили в лес на противоположной стороне. Между нами и берегом озера простирались полтора километра достаточно плоской земли, где среди дубов, ясеней, берез, лип и ив обильно рос можжевельник. На более влажных участках рос, шурша на ветру, тростник, похожий на бамбук. Выйдя из опушки леса, мы пришли к берегу какой-то реки. Я поднял руку, и прибежали все. Надо было решить, будем мы переходить через эту реку или нет. Она была шириной всего где-то сто пятьдесят метров, но лед посередине был расколот, и было видно быстрое течение темной воды. Выяснилось, что все мы умеем плавать. Общее мнение было таково, что так как отныне мы будем иметь дело с многочисленными реками, не стоит отступать при виде этого первого испытания. Я предложил пойти первым. Каждый размотал ремешок из необработанной кожи, которым был опоясан вокруг талии. Мы сделали из них веревку для подстраховки. У каждого ремешок был завязан на семь оборотов, так что соединение всех бечевок составило очень длинную веревку. Пока остальные наблюдали за окрестностями, я легкими шагами пошел по льду. Он вдруг не выдержал и я, задыхаясь от холода, оказался в воде... Преодолев короткое расстояние, разделяющее меня от кромки прилегающего к противоположному берегу льда, я попытался вскарабкаться. Лед снова раскололся. С большими усилиями мне удалось взобраться наверх, и я прополз несколько метров на животе, прежде чем рискнул встать на ноги. Промокший и продрогший, я подал знак остальным переходить. Для них это было менее трудно, но также неприятно. Они перешли по одному, держась на одной линии. Последним вытащили Смита, обвязавшегося вокруг талии.

С тех пор, когда нужно было переходить через реки, где лед был не очень толстым, я брал топор в качестве ледоруба — чтобы выбираться с его помощью из воды.

Не теряя времени, мы нашли укрытие под деревьями, и сняли с себя три части одежды — стеганые штаны, куртку и меховой жилет, чтобы выжать из них по возможности всю воду. Затем, одевшись, мы пошли по направлению к озеру быстрым шагом, чтобы ускорить циркуляцию крови в наших окоченевших конечностях. Прибыв на озеро, мы сориентировались и направились на восток.

После обеда, ближе к вечеру, мы посоветовались, чтобы обсудить следующий этап. Идти вдоль берега на слишком близком расстоянии, значит, подвергать себя риску быть замеченными жителями рыбацких деревень или опытно-промышленных поселков, расположенных здесь, в северной части озера, относительно далеко друг от друга, но становящихся все многочисленнее по мере того, как мы приближались к более крупным городам, сосредоточенным на подступах к Транссибирской магистрали. Все согласились с предложением, что нужно свернуть на север с целью избежать выхода на дороги и населенные пункты, и идти параллельно озеру, но на значительном расстоянии от него. В результате чего мы отправились в северо-восточном направлении с намерением перейти дорогу немного позже. Шагали быстро, чтобы наше тряпье высохло. Мы преодолели примерно восемь километров, когда увидели перед собой деревья, растущие на берегу реки.

Идущий справа от меня Заро внезапно поднял руку. Я передал знак, и весь строй остановился. Заро настойчиво показывал на одну точку в направлении реки. Я увидел, как что-то двигалось между деревьями. Какое-то животное или человек — на расстоянии сотен метров, когда начинает темнеть, трудно определить. Нужно было прояснить ситуацию. Я подошел к Заро, чтобы спросить у него, что он думает про увиденное.