Я, ефрейтор 153-го пехотного Бакинского Его Императорского Высочества Великого князя Сергея Михайловича полка Дерипаска Василий, веду сей дневник военных действий, согласно приказа штабс-капитана 153-го Бакинского полка Минбашибекова. Штабс-капитан Минбашибеков — кавалер Св. Владимира двух степеней, Св. Анны двух степеней и всё с мечами.
Сам я из крестьян села Малая Джалга Новогригорьевского уезда Ставропольской губернии, православный, 22-х лет. Рожден от отца и матери Дерипаски Алексея Дмитриевича и Дерипаски Прасковьи Николаевны, Приставлен к ведению дневника, потому что закончил начальное училище, с детских лет помогал отцу и матери в крестьянском труде и в 1911 году женился на Мараховской Наталии.
В 1914 году меня призвали на воинскую службу в город Пятигорск в 113-й пехотный запасной батальон, где я окончил учебную команду. В том же году в составе маршевой роты убыл в Тифлис. Продолжил службу в 39-й пехотной дивизии 1-го Кавказского Армейского корпуса, в состав которой входили: 154-й пехотный Дербентский полк, 155-й пехотный Кубинский полк, 156-й пехотный Елизаветпольский полк и 153-й пехотный Бакинский полк, где я служу при штабе. В этом же 153-м пехотном Бакинском полку служит и мой брат погодок Дерипаска Иван Алексеевич, который в 1915 году принял команду над 1-м взводом 2-й роты 153-го пехотного Бакинского полка.
30 декабря 1915 года
Запись сделана Василием Дерипаской, ефрейтором 153-го пехотного Бакинского Его Императорского Высочества Великого князя Сергея Михайловича полка.
"28 декабря 1915 года к моменту начала наступления местом сосредоточения нашего полка являлись села Нижний и Верхний Ахалик. Отсюда и начали марш по колено в снегу, скрытно, молча, не зажигая огней. Каждый нёс на себе скатанную поверх полушубка шинель и пару валенок для ночлега. На каждую роту было выдано по 4 пары специальных ножниц для резки проволочных ограждений. Так мы шли в снежном буране, преодолевая ряды турецких окопов. Перемещались по ночам. В местах днёвок (отдыха) принимали меры для обеспечения скрытности, дабы не выдать себя прежде времени противнику. Следом за нами двигались специальные команды с тяжёлым шанцевым инструментом в повозках для быстрого укрепления занятых позиций и строительства дорог".
Запись сделана штабс-капитаном 153-го пехотного Бакинского Его Императорского Высочества Великого князя Сергея Михайловича полка Минбашибековым.
"К 30 декабря части нашего полка овладели турецкими укреплениями на левом берегу реки Тарходжа и юго-восточными склонами горы Тык-даг, захватив пленных, 2 орудия и артиллерийские запасы. Последовавшие турецкие контратаки были нами отбиты, и к вечеру сегодняшнего дня мы закрепились на захваченных позициях.
На занятых новых позициях состоялось срочное собрание штаба полка, на котором присутствовали все командиры подразделений. Мнение командования об успехах начала операции самое низкое: не полный провал, но и не победа. Причины неудачи — расположение турецкой артиллерии таким образом, что открытые скаты Пассинской долины простреливались ею полностью. Такое обстоятельство лишало нашу артиллерию возможности манёвра и не позволяло ей переезжать на новые огневые позиции, следуя за продвигающейся вперёд пехотой. Вследствие этого русские батареи держались довольно далеко от передовых турецких позиций. Расстояние это доходило до 2–3 вёрст, что недопустимо для ведения прицельного артиллерийского огня. Вследствие отсутствия действительной поддержки своей артиллерии, полки нашей дивизии, атаковавшие с большим прорывом, были легко отражены турками. Например и в связи с этим обстоятельством, 30 декабря сего года 155-й пехотный Кубинский полк, наступавший на правом фланге 1-го Кавказского корпуса, к концу дня под воздействием сильнейшего артиллерийского огня турок отступил на исходные позиции, не обеспечив тем самым наступление 4-й строевой дивизии, чей левый фланг оказался оголённым".
Запись сделана Василием Дерипаской, ефрейтором 153-го пехотного Бакинского Его Императорского Высочества Великого князя Сергея Михайловича полка.
"Пишу сии строки в армянском селе с турецким названием Ирелях. Полк вошёл в село уже в зимних сумерках. Надеялись обогреться у крестьянских очагов, ан не вышло. Мертвым-мертво село. На улицах, на истоптанном снегу, в домах, в хлевах и в церкви, и в мечети — повсюду нашли мы истерзанные трупы стариков, женщин и детей. И ни одного взрослого мужчины. И ни одного подростка. Некоторые вовсе без голов, и головы куда-то унесены. Наверное, таков их басурманский обычай — лишить тело головы, а душу убитого покоя на том свете. Полковой разведке доподлинно известно, что через село Ирелях отступали части 3-й турецкой армии, а именно 17-й и 18-й дивизий, а также отдельные части 29-й дивизии и 9-го турецкого корпуса. Точнее установить не удалось, потому что немногих пленных, попавшихся нам в руки, сгоряча перекололи. По такому делу его благородие полковник Пирумов отдал распоряжение впредь пленников не колоть, а доставлять в штаб для допроса и дознания.