Официантка сменила ему быстро заполнявшуюся пепельницу.
«Нет, Синицын может выглядеть стопроцентным фирмачом, но на образ “скрытого врага” он не тянет. Пожалуй, эта линия тупиковая…»
Дмитрий погрузился в пучину воспоминаний. Ему пока не удалось осуществить практически ничего из того, что он когда-то задумал и в чем обещал разобраться. В тот день, получив из рук Рылеева приглашение полковника, Дмитрий был настолько шокирован, что так и не задал Рылееву главный вопрос: «Что же случилось накануне восстания декабристов?! Почему “восставшие” повели себя таким образом, как будто заранее знали о своем “поражении”?»
«Стоп-стоп-стоп! – Дмитрий вдруг застыл на месте. – Знали заранее о поражении… Получается, опять Синицын… Это бред какой-то… Даже если это он предупредил Рылеева о неминуемом провале восстания, то почему тогда декабристы все равно пошли на площадь? Зачем они стали рисковать своими жизнями?»
Чем больше Дмитрий думал об этом, тем более осознавал, что, пока не найдет ответа на этот вопрос, не сможет разгадать и свою «тайну». Теперь, когда он сам был уже частью ведомства, занимавшегося «охраной» Времени, он знал, что вот так, запросто, «теребить» пространственно-временной континуум не безопасно. Но одновременно с этим понимал, что без решения всех этих вопросов он просто не сможет двигаться дальше.
И Дмитрий решился. «Я быстро! Так, что никто и не узнает». Ну, Марго он, конечно, все расскажет… Но потом, когда вернется… Ему ведь всего-то и надо, что попасть к Рылееву раньше Синицына и, главное, раньше самого себя!
«Ну, а какие проблемы? Скажем, я войду в девятнадцатый век не на следующий день после восстания, как в первый раз, а за день до него… Вот болван! И о чем я раньше думал! Конечно же, так и надо было сделать!..»