Fortunatim

«…У нас с отцом произошла ужасная, просто отвратительная сцена. Он орал на меня, как на самую последнюю женщину в мире. Я же только и могла, что сидеть в кресле и плакать.

Это произошло в подвале большой башни и оттого, что я находилась практически в подземелье, мне становилось совсем дурно. Отец тогда принес с собой этот самый французский журнал, он любил читать по–французски, хотя и скрывал это — всё–таки истинный англичанин. Я прекрасно помню, как он тряс перед моим зареванным лицом этим «Ethnie», и показывал пальцем на фотографию, размещенную на развороте. «Вот этого?! Вот этого ты хочешь?!» А я даже и не смотрела туда, перед глазами был сплошной туман. Мне так не хотелось выходить замуж за дядю Арона, упокой Господи его душу, что любые слова, высказанные в эту минуту, воспринимались мной истинно вселенским злом. А отец, видя, как я не переставая глотаю слёзы, только все больше и больше выходил из себя. Подсев ко мне на край кресла, прямо с каким–то остервенением, он начал трясти меня за плечи и требовать немедленного успокоения.

Именно в этот момент на лестнице послышался страшный шум. Мне сначала показалось, что это какой–то взрыв или потолок обвалился. Отец, так же как и я, замер на месте. Того, как сильно он поражен в эту минуту, я и не подозревала. На наших глазах деревянная дверь раскололась надвое, а вековые петли, не выдержав, повыскакивали из стены. Прямо на нас с огромной скоростью неслась дубовая бочка. Она влетела в комнату крышкой вперед, и я хорошо разглядела выжженный на ней знак «White Horse»[21]. Верхом на бочке сидел какой–то взлохмаченный, с совершенно одичавшими от испуга глазами, парень. Таким манером, он проскакал почти до самой середины комнаты и… бочка развалилась.

Что это был за запах! Кажется, я опьянела в одну секунду. Ну, по крайней мере, мое настроение от случившегося резко улучшилось. Я начала хохотать, как умалишенная. А то, что отец постоянно переводил ошалевший взгляд с журнала, который он продолжал держать в руке, на влетевшего в комнату парня, окончательно ввергло меня в настоящую истерику, и я залилась совершенно нездоровым смехом.

Когда я наконец успокоилась, меня ждал еще один сюрприз. Папа, трясущимися руками, показал мне ту самую статью в «Ethnie», про Принца, с его фотографией. Тогда это всё, конечно, казалось не более чем совпадением. О том, что это есть воплощение моей вчерашней клятвы, я и не помышляла. Сейчас же понимаю — это была судьба…»