Фотофиниш

Если, конечно, убийца не Мария. Это вызвало в его воображении странную картину. Фанатично преданная горничная, с горячим питьем в руках, входит в спальню, ставит блюдце с до краев наполненной чашкой на прикроватный столик и при помощи хлороформа усыпляет свою свирепую хозяйку, которая не оказывает никакого сопротивления. Затем она достает фотографию и кинжал, довершает дело, поднимает в свойственной ей манере шум и несется вниз по лестнице, крича об убийстве? Нет.

Тогда вернемся к Соммите. Что она сделала после того как заперла дверь? Она не разделась. Она не приняла таблетку. Как она провела последние минуты перед убийством?

И что насчет Руперта Бартоломью?

В этот момент в дверь тихонько постучали — вернулся доктор Кармайкл.

— Благополучно уложили, — сказал он. — По крайней мере, я на это надеюсь. Миссис Бейкон еще не спала и согласилась помочь. Мы проводили эту утомительную женщину в ее комнату, она не сопротивлялась. Я ждал снаружи. Миссис Бейкон проследила, чтобы она разделась, переоделась в ночную рубашку и легла в постель. Она дала ей пару таблеток аспирина, убедилась, что она их приняла, и вышла. Кстати, мы ее не заперли.

— У нас нет на это полномочий, — сказал Аллейн. — Это была пустая угроза с моей стороны.

— Похоже, она сработала.

— Я вам очень благодарен за помощь, доктор Кармайкл. Я не знаю, как бы я без вас справился.

— По правде говоря, я получаю от этого какое-то мрачное удовольствие. Разнообразие от привычной работы. Что дальше?

— Слушайте внимательно. Это важно. Когда вы пошли за кулисы, чтобы оказать помощь бедняге Бартоломью, Соммита все еще была на сцене, верно?

— Да, была. Пыталась отколошматить парня.

— И она, конечно, еще была одета в свой ветхозаветный костюм?

— Разумеется.

— Когда они — Реес и Латтьенцо — уговорили ее пойти наверх, она взяла с собой золотистую сумочку? Или ее взял Реес?

— Я не помню. Не думаю.

— Она выглядела бы довольно по-дурацки. Она не гармонировала бы с белым парчовым нарядом. Я думаю, вы бы ее заметили.

Он открыл ящик и показал доктору Кармайклу сумочку.

— Она довольно сильно размахивала руками, — вспомнил доктор. — Нет, я уверен, что у нее в руках не было этой штуки. А что?

Аллейн объяснил.

Доктор Кармайкл на несколько секунд закрыл глаза.

— Нет, — наконец сказал он, — я не могу увязать имеющиеся данные ни с одной правдоподобной теорией. Если только…

— Что?

— Ну, это крайне неприятная мысль, но если только этот молодой человек не…

— Да, конечно, этот вариант существует.

— Мария уже делает серьезные намеки в этом духе.

— Да уж, — согласился Аллейн и после паузы продолжил: — Но в картину не вписываются именно Соммита и ее чертов ключ. Вы видели внизу хозяина дома?

— Из-под двери его кабинета виден свет и слышны голоса.

— Тогда пойдемте. Самое время мне отчитаться. Может быть, он что-нибудь прояснит.

— Полагаю, что так.

— И либо подтвердит, либо опровергнет теорию с прекрасной Марией. Не хотите лечь спать?

Доктор Кармайкл взглянул на часы.

— Боже мой, — воскликнул он, — уже без четверти двенадцать!

— Как говорил Яго, «В утехах и делах часы так кратки»[44].

— Кто? Ах да. Нет, ложиться я не хочу.

— Тогда пойдемте.

Они снова погасили свет и вышли из комнаты. Аллейн запер дверь ключом Марии. Берт все еще был на площадке.

— Вам еще нужен здесь наблюдатель? — спросил он. — Я могу продолжить, если хотите. Просто предлагаю.

— Вы очень добры, — сказал Аллейн, — но…

— Я понимаю, вы должны проявлять осторожность. При таких-то делах. Но раз вы сами предложили это раньше и поскольку я ни разу не видел ни одного человека из этой компании, пока не согласился на эту работу, то я не очень-то похож на подозреваемого. Так что делайте как вам нравится.

— Принимаю ваше предложение с большой благодарностью. Но…

— Если думаете, что я могу задремать, то я тоже об этом подумал. Могу. Можно поставить перед дверью пару кресел, и я устроюсь на них на ночь. Такая вот идея.

— Вот и решение, — тепло сказал Аллейн. — Спасибо, Берт.

И они с доктором Кармайклом спустились в кабинет мистера Рееса.

Там они нашли не только хозяина, но также синьора Латтьенцо, Бена Руби и секретаря Хэнли.

Мистер Реес выглядел чуть бледнее обычного, но вид у него итак всегда был усталый; он сидел за своим ультрасовременным письменным столом на вращающемся стуле, повернутом в сторону комнаты, словно только что прервал работу, чтобы дать интервью. Хэнли уныло стоял у окна — наверное, глядел в ночь. Двое других сидели у камина и как будто испытали облегчение при появлении Аллейна. Синьор Латтьенцо даже воскликнул: «Ecco![45] Наконец-то!» Хэнли, вернувшись к привычной внимательности, пододвинул им стулья.

— Очень рад вас видеть, мистер Аллейн, — сказал мистер Реес своим невыразительным голосом. — Доктор, — поприветствовал он, склонив голову в сторону доктора Кармайкла.