Фотографическая карточка

— Когда я опомнилась, то увидела, что человек в белой шляпе поддерживает меня и опрыскивает мне лицо водой из лейки, которую, видимо, принес сторож парка. Я вскочила и попросила стакан воды. Незнакомец в белой шляпе и сторож в смущении переглянулись. Конечно, не могла же я пить из лейки, и мой спаситель послал сторожа за стаканом. Я так промокла, как будто они вылили на меня всю лейку, пока я была без чувств. «Вы, должно быть, страшно испугались, — сказал господин, спасший меня, — я, как сделал бы и любой другой на моем месте, кинулся к вам на помощь, услышав ваши крики, но все же немного опоздал. Не отнял ли чего у вас этот негодяй? Я поднял с травы браслет, но вы, может быть, потеряли еще что-то?» — «Он взял мое ожерелье и кошелек, — пролепетала я, — но, пожалуйста, не беспокойтесь. Сейчас я не могу вас отблагодарить, я еще не совсем оправилась от потрясения, но вы были очень добры, и… и… я очень вам обязана». Я знаю, что это очень глупо, мама, но я так растерялась, что больше ничего не придумала. «Мне очень жаль, что так вышло с вашим кошельком, жаль, что преступник скрылся, — сказал мой герой. — Я повалил его на землю, но он вскочил и бросился бежать. Я было погнался за ним, но потом решил не оставлять вас одну». — «Оставить меня было бы бесчеловечно с вашей стороны», — проговорила я с усилием, потому что с трудом сдерживала подступившие к горлу рыдания.

— Еще бы, моя дорогая! — нежно проговорила мать, наклонившись к своей любимице и поглаживая ее.

— «Негодяй скрылся, — продолжал мой новый друг, — и вы, вероятно, больше никогда не увидите ни его, ни ваши драгоценности, но в этом есть и некоторое утешение для вас: если бы он был пойман, вам пришлось бы прийти в полицию, а это не очень-то приятно». — «Скорее я расстанусь с десятью кошельками, чем пойду в полицию», — ответила я. «Это зависит от того, что будет в этих кошельках, — заметил мой герой, смеясь. — Вы достаточно оправились, чтобы ехать домой? А вот и сторож с водой». Я освежилась, и мой спаситель провожал меня до тех пор, пока мы не встретили кеб. Устроив меня в нем, он спросил, куда велеть ехать, и выразил надежду, что я скоро оправлюсь от испуга. Он держался очень достойно, мама.

— Он хорош собой? Героями подобных приключений, Нид, всегда бывают красавцы, — произнесла мать, улыбаясь.

— Ну, я бы не сказала. Конечно, я не сумела хорошенько его рассмотреть, ведь я так испугалась, да и неловко как-то… Он запомнился мне рыжим и высоким. Он был очень внимателен по отношению ко мне до конца. Когда я уезжала, он сказал: «Извините за вопрос, но ведь у вас отняли кошелек, не могу ли я и в этом оказаться вам полезным?» Конечно, я поблагодарила его, но отказалась.

— Он молод? — спросила миссис Фоксборо.

— Право, не знаю, не очень, кажется, и, мама, чем больше я думаю обо всем этом, тем больше убеждаюсь в том, что он некрасив.

— Жаль, что мы его не увидим: мне хотелось бы его поблагодарить, — сказала миссис Фоксборо.

— Скорее всего, не увидим, — подтвердила Нид.

Но в душе она почему-то не сомневалась в том, что непременно встретит своего рыжего спасителя в белой шляпе, и не ошиблась, потому что на следующее же утро служанка принесла ее матери карточку, на которой значилось: «Мистер Герберт Морант».

— Этот господин желает знать, не примете ли вы его. Он нашел ожерелье, которое вчера украл вор.

— Просите его, Эллкен, и позовите мисс Нидию, — распорядилась миссис Фоксборо, с любопытством ожидая появления героя вчерашнего дня.

Это был высокий, благородного вида мужчина с волосами хотя и не совсем огненного цвета, но определенно рыжими, гладко выбритый. Он носил щегольские усы и отличался смелым проницательным взглядом.

— Миссис Фоксборо, я полагаю? — сказал он с непринужденной улыбкой. — Мне вчера посчастливилось оказать вашей дочери небольшую услугу, и хотя это и не давало мне права являться к вам, я счел себя обязанным вернуть эту вещь, — он подал ожерелье, — и не устоял перед искушением сделать это лично. Я хотел поинтересоваться самочувствием вашей дочери после вчерашнего потрясения.

— Вы очень добры, — ответила миссис Фоксборо, — и я рада, что могу выразить вам свою признательность. Благодарю вас всем сердцем, — продолжала хозяйка дома, протягивая руку гостю. — Не подоспей вы вовремя, неизвестно, чем бы все закончилось… Дочь очень, очень дорога мне, мистер Морант. Вы сами убедитесь в этом, когда узнаете нас поближе.