Фотография с прицелом

«Ага, тебе дрожать, а мне отвечать?»

«Разделение труда, товарищ Квардаков. Кому-то надо быть директором, кому-то фотографом, кому-то принимать позы, а кому-то прыгать с фотоаппаратом. Все, Борис Борисович, все. Отстаньте».

Голос Квардакова смолк, и Анфертьеву стало одиноко. Он включил воду, отодвинул в сторону красноватую штору и посмотрел на себя в зеркало. По ту сторону стекла стоял тощий человек с бледным телом и мокрыми волосами, он выглядел несчастным, и была в его глазах обреченность. Анфертьев улыбнулся, но и улыбка получилась какая-то ненастоящая, будто кто-то сзади подошел и пальцами растянул его рот в стороны.

– Ты еще там не утоп? – Наталья Михайловна постучала в дверь.

– Как знать, дорогая, как знать, – ответил Анфертьев, не в силах оторвать взгляд от зеркала.

Однажды Анфертьев испугался того, как легко все у него идет, все стыкуется. Нет ли в его действиях некой очевидности, которую Следователь установит сразу? Может быть, уже давно ясна его затея и все только посмеиваются да ждут, когда он раскроет себя губительно и необратимо? А тогда уж вволю посмеяться над бедолагой. Оперативники не смогут даже надеть на него наручники – так их будет корчить от смеха над его тупостью и самонадеянностью…

Но, поразмыслив, Анфертьев решил, что страхи напрасны. Все его действия до того момента, когда он, открыв Сейф, возьмет первую пачку денег, совершенно невинны. Подумаешь, поцарапал стол Квардакову, подбросил напильнички в нижний ящик, паркетную плашку слегка потревожил… Ну и что?

Уверившись, что все предыдущее прошло гладко, Анфертьев решился на следующий шаг. Если уж выразиться точнее, то к этому шагу его подтолкнул Автор, прожженный лицедей и провокатор.

Света решила купить швейную машинку, поскольку угнаться за нарядами со своей зарплатой никак не могла. А за модой Света следила, старалась в меру сил следовать ей, но, сами понимаете, возможности ее были весьма ограниченны. О чем говорить, если платье сафари из выбеленной мешковины стоило ей примерно месячной зарплаты! Как-то взяв у соседей машинку, она за один вечер сшила себе роскошное платье из двух завалявшихся льняных мешков. Даже фирменный лоскуток встроила в карман. Бухгалтерия ахнула, увидев ее в новом наряде, и все почему-то посмотрели на Анфертьева, будто знали наверняка, что такое платье мог подарить Свете только он.

– Вадим, – сказала Света с решительностью, которая обычно выдает неуверенность, – ты должен мне помочь.

– С радостью, – ответил он так твердо, что согласие еще ни о чем не говорило.

– Как ты себя чувствуешь физически?

– Я? – Анфертьев так на нее посмотрел, что Света смутилась.

– Да нет, – сказала она. – Я имею в виду твои способности по переноске тяжестей. Хочу купить машинку, понимаешь… Швейную. Это недалеко. Как ты? Поможешь?

– А рубашку сошьешь?

– Договорились.

– Только из таких же вот мешков.

– У меня больше нет таких…

– Мешки за мной. Я знаю один завалящий хозмаг, там их навалом.

– Тогда и на мою долю.

– Заметано, – сказал Анфертьев и тут увидел, как из глубины коридора приближается Борис Борисович Квардаков, посланный непутевой своей судьбой. И сразу сложная цепочка из слов, жестов, поступков и явных и тайных смыслов пронеслась перед Анфертьевым, и еще до того, как понимающе-злорадная улыбка созрела на лице зама, Анфертьев уже знал, что сейчас скажет, что услышит в ответ и чем все кончится.

– Все воркуем? Все никак не наворкуемся? Ох, быть аморалке! – Квардаков приближался большими шагами прыгуна, его мохнатый пиджак светился на фоне окна, узко поставленные глазки сверкали отблеском чужой тайны.

– Борис Борисович! – воскликнул Анфертьев. – Вы единственный человек, к которому можно обратиться за помощью.

– Ну что вы! – смутился Квардаков. – В нашем коллективе много хороших людей. Мне, конечно, приятны ваши слова, но должен сказать… должен сказать… Так в чем дело?

– Людей у нас много, но таких, у которых есть «Жигули», можно сосчитать по пальцам, – уверенно шел Анфертьев по открывшемуся перед ним пути.

– Машина? А какое она имеет отношение к моим душевным качествам? – насторожился Квардаков.

– Дело в том, Борис Борисович, что Света, кормилица наша, которая два раза в месяц дает нам пропитание, попала в безвыходное положение и…

– Света?! В положение?!

– Борис Борисович, у вас ложное направление мыслей. Трудности у нее чисто транспортные. Света решила приобрести недвижимость.

– Дом? – буркнул Квардаков.

– Пока нет! – рассмеялась Света. – Машинку, швейную машинку.