Fragmented (ЛП)

— А ты… уже знала? — спросил он. — Я помню, ты один раз упоминала мою семью — это значит, что ты должна была уже знать о моём прошлом. Ты знаешь всё, что случилось с моей семьёй?

— Да, знаю, — согласилась ты. Во лжи не было смысла; тебе бы она никак не помогла. — Я не пыталась сделать это. На самом деле, я продолжала повторять себе, что чем меньше я знаю о тебе, тем лучше, но несколько раз моя Причуда активировалась без моего ведома, и я увидела всё это. Я увидела больше, чем видела о чьей-либо жизни.

— И что ты думаешь об этом?

— Полагаю, это помогло мне понять, откуда начался твой спуск по наклонной. Твой отец продолжал отказываться от твоих заслуг и наказывал тебя за то, что у тебя была мечта. Я не одобряю ничего из того, что ты сделал, но я понимаю, что потеря всей семьи таким образом в таком юном возрасте имела свои последствия.

Шигараки кивнул.

— Ага. Но, ты знаешь, более того, хуже то, что случилось после. Я был один и боялся, потому что убил всю свою семью. Я слонялся по улицам, не зная, куда идти. Я был грязным и голодным, а люди продолжали проходить мимо, но ни один из них не решился даже помочь мне. Вот тогда я полностью утратил всякую веру в героев и общество. Единственный человек, кто спас меня в тот день, был сэнсэй… злодей.

Ты не хотела соглашаться с ним. Даже со всеми его лишениями, ничто не могло оправдать хладнокровное убийство. Но это было сложно, потому что каждый раз, когда он смотрел на тебя с этой болью в глазах, ты вспоминала, как он кричал и плакал, просто напуганный и беспомощный ребёнок, которого ничему хорошему не научили.

— Я всё ещё не верю, что хоть одно из совершённых тобой преступлений можно оправдать, но сейчас я также понимаю, что значит быть разочарованным в героях.

— Потому что они не спасли тебя от меня?

— Да. И потому что всем из них на самом деле было плевать после того, когда я сбежала. Никто не попытался понять меня на самом деле, дать мне возможность отдохнуть и восстановиться. Никого это не волновало.

Шигараки положил руку в перчатке поверх твоей.

— Всё нормально, [Имя]. Эта система подвела тебя, как и меня. Это нормально — критиковать их за всякое дерьмо и осознавать, что они не защищают людей, которые больше всего нуждаются в этом.

Ты ничего не сказала, и Шигараки воспользовался возможностью, чтобы прильнуть и коснуться своими губами твоих. Ни одна твоя часть не решилась отказать ему, но ты также не хотела отвечать на поцелуй. Шигараки медленно отстранился и коснулся твоих волос пальцами.

— Я очень скучал по тебе, — заявил он. — Я не осознавал, как сильно я могу скучать по твоему присутствию, пока ты реально не ушла. Заботиться о ком-то — это такое странное чувство. Это может сделать тебя невероятно счастливым, но оно также может ранить тебя сильнее всего на свете. Это и есть любовь, верно? Так я знаю, что я правда люблю тебя.

Твоё сердце быстро забилось. Ты могла чувствовать, как оно разгоняло кровь по твоему телу, ты могла чувствовать, как твоё дыхание задрожало, и всё внутри загорелось. Злость, агрессия, грусть, ликование… ты испытывала все эти эмоции. Эмоции, что так долго ускользали от тебя.

Это было так, как ты и думала. Теперь ты могла чувствовать это только рядом с Шигараки. В остальных местах ты ломалась, и теперь он был единственным человеком, который напоминал тебе, что ты ещё жива. Но он был злодеем. Убийцей. Он был ужасным во всех смыслах этого слова, и лишь потому что он лечил твой разум, ты не могла простить и забыть.

Ты злобно посмотрела на него.

— Ну а я тебя не люблю. Я тебя ненавижу. Даже если я правда поверю, что твои чувства ко мне реальны, это не изменит того факта, что ты причинил мне боль, убил человека, который был мне важен, и ты — единственная причина, по которой моя жизнь пошла кувырком. Просто потому что сейчас все остальные относятся ко мне как к дерьму, не означает, что я собираюсь вести себя так, словно ты неплохой человек.

Шигараки ничего не сказал. Раньше ты бы побоялась сказать ему такие вещи, но было что-то, говорящее тебе, что не важно, что ты скажешь или сделаешь, он никогда не будет угрожать тебе так, как раньше. Он отличался от того вспыльчивого великовозрастного ребёнка, которого ты встретила несколько месяцев назад. Он повзрослел и он не собирался убивать тебя, и поэтому он заслужил испытывать сожаление о том, через что он заставил тебя пройти.