Фрагменты

Охотник пересчитал пальцы девушки. Так, на всякий случай. Десять, причем на обеих ногах вместе. А вот сандалию она все-таки одну потеряла.

– Дурашка, говорил же, не трепыхайся, – улыбнулся он. – Как же ты теперь без одной сандалии? Чего молчишь? – Он присел на корточки и погладил голую ступню. – Ты должна сказать: ты, что издеваешься?! – Мужчина начал кривляться, говоря высоким голосом. – Какая, на хер, сандалька?! Я умру раньше от потери крови или болевого шока, чем от воспаления легких! – Закончив театральную постановку одного актера, мужчина улыбнулся единственному зрителю и добавил своим голосом:

– И то верно. Продолжим?

Он очень кстати прихватил кабелерез. Выбирал между ним и болторезом, но кабелерез выиграл ввиду особенности рабочей части. Лезвия инструмента были загнуты, как клюв у клеста. Подцепил одним ножом то, что хочешь разделить на два, а вторым придавил. Опля – готово.

Сегодня он хотел поделить эту милую девушку. Поделить без остатка.

– Педикюр заказывали, – громко провозгласил он и сомкнул «клюв» кабелереза на большом пальце правой ноги.

Палец, словно толстая личинка, отскочил к ногам мужчины. Кровь, пульсируя некоторое время, выбрасывала тугие струи из разорванных вен, потом затихла. Но пульсация продолжалась. Нет, он не видел ее. Он слышал. Гулкая барабанная дробь раздавалась от тела на стуле. Изнутри. Он подошел и поднял голову потерявшей сознание девушки. Откинул волосы, прилипшие к шее, и увидел пульсирующую жилку. Улыбнулся и ударил ее по лицу. Голова дернулась и медленно начала выворачиваться назад. Он улыбнулся еще шире.

– Кто это у нас тут спит? Просыпайся, соня. Время веселиться.

Когда девушка пришла в себя и еще мутный от боли взгляд вонзился в маньяка, он нагнулся и посмотрел ей в глаза.

– Ну чего? Пока ты дрыхла, у меня для тебя появились две новости – по традиции, одна хорошая, другая плохая. Сначала плохая. Ты теперь будешь хромать до конца жизни. Ну а хорошая… Жизнь твоя быстро закончится!

Едва высохшие глаза вновь наполнились слезами. Боль ушла, в глазах появилась лютая ненависть, немая угроза. Это же другое дело! Еще чуть-чуть. Он открыл дверь фургона, лунный свет посеребрил тело истерзанной девушки. Даже загустевшая кровь на полу вдруг оказалась с вкраплениями серебра.

– Ну что? Прогуляемся?

Он зашел за спину девушки и со всей силы толкнул ее. Она полетела вниз головой. Глухой удар и, ему даже показалось, хруст раздались одновременно. Если он убил ее сейчас, то вряд ли теперь узнает… Он спрыгнул на бетонное покрытие и припал на колено у обездвиженного тела. Багровое пятно начало расходиться у головы девушки. Убил? Он перевернул ее и тут же увидел причину хруста и крови. Девушка, упав из фургона, напоролась левым глазом на кусок стальной проволоки. Глазное яблоко, словно спущенный мячик, повисло на металлическом пруте. Ему даже показалось, что нервные окончания все еще подергивались, словно тоненькие щупальца. Но девушка была жива!

– Ну что ты, милая? Что же ты так неаккуратно?

Он поднял ее и поставил стул к фургону, развернув так, чтобы лунный свет падал на лицо и руки девушки. Девушка очнулась и подняла взгляд на своего мучителя. Черт! В пустой глазнице было больше ненависти, чем в уцелевшем глазу! Неужели он ошибся? Мужчина схватил кабелерез и, не примеряясь, сдавил им пальцы правой руки девушки. Указательный упал ей на колени и скатился между ног на сиденье. Средний повис на коже.

– Я не мог ошибиться! – зло прошипел он. – Слышишь, тварь, не мог!

Но он не был теперь так уверен. В его карьере Ночного охотника были просчеты. Трижды. Он ошибался трижды. Об этом в новостях не скажут, но он знал, что такое возможно. Только до сегодняшнего дня он был уверен, что с опытом вероятность того, что собственный нюх его подведет, была равна нулю. До сегодняшнего дня! Пытки девушки теперь не имели смысла. Для него в первую очередь. Самое гуманное с его стороны – это убить ее быстро, прекратив мучения.

– Зверь выходит на охоту в полнолуние, – услышал он из кабины. – Воистину оборотень. Показывая свою звериную сущность в полнолуние, в остальные фазы луны он, возможно, работает курьером или учителем физики в школе. Возможно, он один из нас. Возможно, это ваш сосед или начальник. На сегодня у меня все. Спокойной вам ночи, сладенькие мои.

Телевизор вещал пустой кабине. Охотник был уверен, что выключил его. Манера «разжевывать» фразы и троллить любую новость очень походила на манеру Доренко в его коротеньких роликах-монологах. Кто его пустил на «независимое» телевидение? Тролль он знатный, может увидеть то, что другие не желают замечать, поэтому-то и место обитания его – Интернет. Охотника даже порадовало, что его деяния замечены, а значит, будет замечена и истинная цель… Радость сменилась тревогой. Что-то не так. Он обернулся на девушку. Ее голова свесилась на грудь, кровь капала из глазницы. Но именно в ней было что-то не то. Голос псевдоДоренко утонул в шипении и… клокотании. Где-то клокотало, вибрировало… Еще до того, как девушка подняла голову, он понял, откуда исходит этот утробный звук.