Фрагменты студенческой биографии

– Пиши-пиши, Дон-Жуан! Ален Делон брянского разлива! – язвительно произнёс Стас, в одиночку принимаясь за ужин. – Только смотри, ничего не пиши о своих увлечениях «Варкрафтом», «Контр-страйком», Хэмметтом и Чейзом. И ни слова о «боевиках» и «ужастиках»! Если хочешь привлечь её внимание, напиши, что ты – тоже фанат «мыльных опер» и творчества Бернардо Гимараинса...

– Она любит цветы, музыку и хорошие книги, – напомнил Лёха, усаживаясь за стол и начиная писать.

– Ну да, конечно. Ромашки на комбинациях, казахские народные мелодии и книги о невкусной и нездоровой пище...

– Она невинна и прекрасна, как Лаура Петрарки!

– Раскатал губы! Если она более прекрасна, чем наша вахтёрша, я...

– Отдашь свою следующую стипендию! – резко повернулся к Стасу Лёха.

– Половину, – сказал Стас.

– Почему только половину?

– Ну, это же элементарно, дорогой Уотсон! Если девушка и впрямь окажется такой невинной и прекрасной, как ты полагаешь, она сбежит от тебя после первого же свидания. И тогда мне потребуется вторая половина стипендии – на то, чтобы неделю утешать тебя в пивнухе. Кроме того...

– Стоп! – прервал его Лёха. – Больше ничего не говори. Жуй бутерброды... У меня вдохновение!

...Через четверть часа письмо было готово. Подражая стилю своей заочной возлюбленной, Лёха писал о том, как он «нестерпимо одинок», каким пустым кажется ему его «жалкое существование» без «доброй, ласковой и верной», нуждающейся в его любви и заботе... и т.д. в том же духе. В заключение Лёха сообщал, что он очень любит розы, Моцарта, Гайдна и классическую литературу, с детства занимается спортом и, ясное дело, не имеет никаких вредных привычек.

– Ну как? – спросил Лёха, прочитав своё сочинение Стасу.

– Неплохо, – одобрил Стас. – Только Людвигом ваном звали Бетховена, а не Моцарта. А «Гайдн» пишется без «е» между «д» и «н»... Впрочем, не надо исправлять. Ручаюсь, твоя красотка ничего не заметит...

– А в остальном – всё нормально?

– Пожалуй, да... Хотя... «подданный иностранного государства» – это, по-моему, перебор.

– Ничуть! Я действительно – иностранец! – заявил Лёха. – Оба моих родителя родом из Киева.

– Почему тогда ты подписался не Тарасом и не Мыколой, а Робертом?

– Потому что Роберт – гораздо более подходящее имя для украинца, чем Тарас или Мыкола. Оно образовано от слова «робыть», что в переводе с украинского означает «делать».

– Ну, хорошо. А зачем ты врёшь, что раньше долгое время работал на телевидении?

– Я не вру. Прошлым летом я почти два месяца мыл там коридоры на полставки.

– Серьёзно, что ли?.. Ладно. Тогда последний вопрос: каким конкретно видом спорта ты занимаешься с самого детства, если не секрет?

– Разными видами... В основном – литрболом, ты же сам знаешь...

...Ровно через неделю Лёха получил ответ на своё письмо. Любительница цветов, музыки и хороших книг писала «подданному иностранного государства», «работнику телевидения» Роберту, что её зовут Вероникой, что она работает фотомоделью и ещё – что, несмотря на присущий ей патриотизм, она, пожалуй, смогла бы оставить родину, но только в том случае, если бы принудили её к тому «истинная любовь и надежда обрести наконец долгожданное счастье».

Лёха и Вероника обменялись ещё несколькими письмами – и вдруг обнаружили, что сходство вкусов и интересов породило в них чувство искренней симпатии друг к другу. Первым это обнаружил Лёха и в своём очередном послании предложил Веронике «как-нибудь встретиться, посидеть в кафе (или в ресторане), поболтать о том о сём и т.д.» Вероника наотрез отказалась от «т.д.», зато на всё остальное согласилась и в ответном письме назначила день, час и место встречи.

При подготовке к свиданию Лёха выказал богатый жизненный опыт: обегал всё общежитие, у кого-то одолжил приличные брюки, у кого-то – почти новую рубашку, у Стаса арендовал недавно купленные туфли, у себя нашёл запрятанный года полтора тому назад дезодорант. Последним делом он выпросил у Стаса почти всю его наличность и, присовокупив её к своим собственным сбережениям, помчался на рандеву.

С букетом роз в одной руке и с сигареткой «Кэмэла» (настоящего) в другой он прибыл в условленное место и огляделся в поисках Вероники. Поблизости никого не было. Вероника опаздывала, и это, по мнению Лёхи, говорило в её пользу.

Прошло пятнадцать минут, полчаса...

Лёха начал волноваться.

Наконец, когда он полез в карман уже за четвёртой сигареткой настоящего «Кэмэла», за его спиной кто-то негромко кашлянул:

– Кхе-кхе!..

Лёха обернулся и увидел Лариску Семёнову – свою однокурсницу, миниатюрную рыжеволосую девушку с лицом, усыпанным веснушками.

– Семёнова? – удивлённо произнёс Лёха. – Ты что здесь делаешь?

– Да так... – смутилась отчего-то Лариска. – Прогуливаюсь. Воздухом перед сном дышу...