Фрагменты жизни

Остудила голову,
Сбила спесь.
Добавляла к олову
Ртути в смесь.

Паутиной липкою
За спиной
Рисовала зыбко мне
Мир иной.

Амальгамой броскою
по глазам.
Что же там под сноскою?
Лишь я сам.

Ноябрьский вечер

Тягучей вязкою струей осенний день
Стекает под ноги громаде ноября.
Сдвигая лисьи малахаи набекрень,
По кронам катится вечерняя заря.

Морозцем небо присолив наискосок,
Ночные ветры будут в ступе сны толочь.
А в голове моей тревожный голосок:
«Переживут ли листья с нами эту ночь?»

Костер из травы

Шальной огонь, осенним сухостоем
Подкормленный, беснуется в костре.
И кажется, что ничего не стоит
Безумному играть ещё острей.

Запас травы не долог для горенья.
Миг ярости, безумие огня…
Затем тщедушное слепое тленье
До нового подарка от меня.

Травы охапка брошена, извольте…
Занялся дымом, тянет к небесам.
И снова вспышка ярости на фронте
Борьбы. А с чем? Да, я не знаю сам.

Дождь

На ковре из желтых листьев

В платьице простом…

А.Я. Розенбаум

По ковру из листьев вишни
дождь стучит весь день,
Словно пыль остатки лета
выбивая.
Прошмыгнула краем крыши
серой птицы тень.
Мокнет старою газетой
Жизнь былая.

Было в жизни, было в лете
много разных дней.
Были мы и рысаками
и не очень.
По заполненной анкете
нам теперь видней:
Мир давно уже не нами
озабочен.

Мокнет город, мокнут крыши,
мокнет старый зонт,
Меланхолией осенней
зацелован.
Даже если ты не слышишь
дождь к тебе идёт
Прошептать тебе спасенье
в два-три слова.

«Нас учили страницы книжные...»

Нас учили страницы книжные,
Мы их брали себе за правило.
Годы школьные пыльной пижмою
В дневники нам оценки ставили.

Все оценки казались красными,
Хоть и ставились ручкой синею…
И надежды плыли неясными
Облаками из Абиссинии.

Пишем нынче мы ручкой черною,
Не какой-нибудь, ручкой — «паркером».
Не счастливые, но учёные
Не пометишь нас ярким маркером.

Не до яркости. Время катится
То ухабами, то пригорками.
И на небо не стоит пялиться —
Облака в Абакан задворками.

«В глухой полночный час начну сухой отсчет...»

В глухой полночный час начну сухой отсчет
И стрелка поплывет съедая круг за кругом
А время мимо нас с ухмылкой потечет,
Закрутится в спираль в движении упругом.

Четыреста кругов мятущейся души
В гнетущей тишине взбесившегося мира…
А маятник Фуко по-прежнему блажит,
Что вертится Земля, и не умолкла лира.

Четыреста кругов. И ночи ломкий диск,
Пунктиром фонарей раскроенный на части,
Раскрошится легко. Пусть не оправдан риск
Дыхание быстрей, и сердце бьется часто

«Сумерки, раннее утро, осенний туман...»