Фрайди. Бездна

– Значит, как я понимаю, человек новый не является особой мутацией?

– Ха-ха, а кто – не мутация, Джо? Все мы – сборище миллионов мутаций. Пока мы здесь с тобой сидели, на нашем шарике произошли сотни мутаций человеческой зародышевой плазмы. Нет, homo novus появился не по той причине, что чей-то прадед стоял слишком близко к циклотрону; homo novus не был даже особой породой, пока не осознал себя сам, не организовался и не решил последовать зову своих генов. Сегодня можно снова смешать нового человека со всеми остальными – и потерять его. Он пока еще только вариация, становящаяся представителем вида. Через миллион лет от сего дня – дело другое. Осмелюсь предсказать, что человек новый того времени и той модели не будет способен смешиваться с homo sapiens – не получится жизнеспособного потомства.

– А ты не думаешь, что теперешний человек, homo sapiens, исчезнет?

– Не обязательно. Собака же приспособилась к человеку. Вероятно, по количеству собак даже больше, чем в прежнем балансе, и питаются они лучше.

– Так человек будет собакой у новых людей?

– Опять-таки не обязательно. Не забудь и кошку.

– Значит, идея в том, чтобы снять сливки с зародышевой плазмы всего вида и держать ее биологически отдельно, пока обе расы не станут сильно отличаться друг от друга? Ну, вы, ребята, хватили!.. Это же подло, Котелок!

– Обезьянье суждение.

– Возможно. Новая раса неизбежно станет всем управлять…

– А ты что, хочешь, чтобы человек новый решал свои серьезные задачи и при этом подтирал сопли обыкновенным?

– Вот о том я и толкую. Постулируя очередную высшую расу, придешь к неизбежному результату. Котелок, я сознаюсь, что предпочитаю обезьяньи предрассудки: демократию, человеческое достоинство и свободу. Моя точка зрения лежит вне логики, но это мир, который мне нравится. Я по службе якшался с отбросами общества, делил с ними их скудную еду и питье. Да, возможно, они глупы, но не такие уж они плохие – нет у меня желания смотреть, как они превратятся в домашних животных.

Впервые за время разговора собеседник проявил беспокойство. Маска короля коптеров, ушлого торговца, соскользнула, Болдуин сидел в задумчивом величии, одинокий и печальный.

– Понимаю, Джо. Они – часть нашего рода, их немногие достоинства, их благородство не становятся меньше из-за их жалкого состояния. И все же – так должно быть.

– Почему? Новый человек грядет – и прекрасно. Но зачем же искусственно ускорять процесс?

– Спроси себя. – Он указал на бункер печи. – Десять минут назад мы с тобой спасли эту планету, весь наш вид. Настал час ножа. Кто-то должен быть на страже, если виду нужно выжить, и нет больше никого, годного на эту роль, кроме нас. Чтобы эффективно охранять, мы, новые люди, должны быть организованы, нам нельзя прозевать такой кризис – и необходимо пополнять наши ряды. Нас сейчас мало, Джо. Когда количество кризисов возрастет, нас должно быть гораздо больше. В конце концов, нынешняя раса обречена, тут вопрос времени. Мы должны взять вверх над ней, чтобы быть уверенными: дитя никогда не станет забавляться со спичками.

Ненадолго погрузившись в мрачные раздумья, он продолжил:

– Я тебе признаюсь, Джо, что у меня тоже привязанность к демократии. Но это сродни желанию дождаться Санта-Клауса, в которого ты верил ребенком. Лет сто пятьдесят назад демократия, или нечто в этом роде, процветала, важнейшие вопросы решались путем голосования простых людей, одураченных и невежественных, – а они такими и были, и есть. Но сегодня стоит вопрос о выживании вида, и политические решения зависят от реального знания таких вещей, как ядерная физика, глобальная экология, теоретическая генетика и даже планетарная механика. Обыкновенные люди к этому не готовы, Джо. При самых лучших намерениях, при большом желании учиться – меньше чем один из тысячи не засыпает над учебником ядерной физики. Они не в состоянии постичь то, что должны знать.

Гилеад не соглашался:

– Так мы должны обучить их. Они всем сердцем этого хотят: объясни им реальное положение вещей – и они дойдут до правильных ответов.

– Нет, Джо. Мы пробовали – не получается. Ты правильно говоришь, большинство из них не так уж плохи. Собака тоже бывает благородной и доброй. Но встречаются и дурные – миссис Кейтли с компанией и им подобные. Здравый смысл бессилен против вздора и непрекращающейся лжи грубых и эгоистичных людей. Маленький человек не обладает способностью верно судить, а претенциозная ложь подается во все более привлекательной упаковке. Нет возможности растолковать дальтонику, что такое цвет, и точно так же мы не научим человека с несовершенными мозгами отличать ложь от правды. Нет, Джо. Пропасть узка, но очень глубока. Мы не в силах ее заполнить.

– Я не хочу, – сказал Гилеад, – чтобы ты меня записал в эти твои «новые люди». Мне больше нравится на другой стороне.

– Ты сам решишь, на чьей ты стороне, как это уже сделал каждый из нас.