Фрам — полярный медведь

— Вот уже третий раз меня таким образом подводят белые медведи! Несколько лет они ведут себя, как самые умные ручные звери. Заучив номер, они не нуждаются в дрессировщике: выходят на арену одни. А потом без всякой видимой причины вдруг глупеют. Начисто все забывают. Ничего больше не понимают. Лежат в клетке и чахнут. Преодолеть их упрямство невозможно. На моей практике это третий случай. О первых двух медведях я не очень сокрушался. Потеря была небольшая. Это были обыкновенные, ничем особенным не отличавшиеся белые медведи. Не умнее и не глупее остальных… Совсем другое дело Фрам. Фрам был замечательным, не знавшим себе равного артистом! Могу побиться об заклад, что он изучил вкусы публики в разных странах, даже в разных городах одной и той же страны, и умел к ним приспособиться: чувствовал, что кому нравится. Когда наступал его черед в программе, я бросал все дела и следил за ним из-за кулис с неменьшим любопытством и восхищением, чем зрители. Никогда нельзя было предвидеть, что он экспромтом выдумает. Я даже ставил его в пример клоунам: «Смотрите на него и учитесь! — говорил я им. — По-моему, он знает публику лучше вас». А теперь сами видите: уткнулся мордой в угол и превратился в самого обыкновенного медведя. Никогда больше, сколько бы я ни прожил, не найти мне второго такого артиста…

Опираясь на палку, бывший охотник долго глядел на белого медведя близорукими глазами, потом просунул сквозь решетку слабую, дрожащую руку и тихонько позвал:

— Фрам, а Фрам! Скажи, что с тобой приключилось? Почему ты такой скучный? Эх ты, чудила!

Фрам даже не повернул голову — только еще глубже втиснулся в свой угол, упершись носом в деревянную перегородку. Старик, убивший на своем веку десятки медведей, а потом писавший о них с такой любовью, протер очки и откашлялся.

— Вы его очень любили? — задал он директору неожиданный вопрос.

— Я делец, — ответил тот. — Нежные чувства для директора цирка — ненужная роскошь, от них одни убытки. Хорошим артистам, которые привлекают публику и увеличивают сбор, я плачу щедро. Зато и заставляю их работать до седьмого пота. Животным в зверинце я обеспечиваю хороший уход и сытный корм, потому что публике нравятся красивые, гладкие звери, а не обтянутые кожей скелеты…

— Значит, для вас все сводится к чистогану?

— Именно… До остального мне нет дела.

— Понятно. Тогда я поставлю вопрос иначе. Много ли денег принес вам Фрам?

— Грех сказать, что мало! — признался директор. — Семь лет сряду он был нашим главным аттракционом. Без него не обходилось ни одной программы. Стоило ему появиться на афише, как все билеты немедленно распродавались. Народ валом валил в цирк.

— Значит, вы у него в долгу?

— Несомненно. Я бы дорого дал, чтоб снова увидеть его таким, каким он был.

Старик рассмеялся, ковыряя палкой землю.

— Вы меня не так поняли! Речь не о том, сколько бы вы дали, чтобы вернуть прежнего Фрама. Это не значит сделать что-нибудь для него. Вы сделали бы это для себя, для цирка. То есть опять-таки ради наживы. Вы готовы заплатить за то, чтобы Фрам снова стал любимцем публики и снова начал приносить вам доход. Насколько мне известно из жизни медведей, этого случиться не может. Я спрашиваю вас, согласились бы вы истратить известную сумму без всякой пользы для цирка, ради самого Фрама? В память его прежних заслуг? Согласны ли вы понести такой расход?

— Согласен! — тихо ответил директор. — Фрам это действительно заслужил. Конечно, если деньги могут ему помочь… Чему я лично не верю…

— Вы сейчас поверите! — улыбнулся бывший медвежатник. — У Фрама просто тоска по родине. Больше ничего! Его потянуло к родным льдам и снегам. В нем проснулось прежнее, забытое. Вы изъявили готовность пожертвовать на него некоторую сумму. По-моему, вы должны отправить его обратно на Север.

Директор цирка Струцкого посмотрел на старого господина с недоверием. Ему показалось, что тот разыгрывает его, высказывая такую сумасбродную мысль:

— Не вижу, как это можно сделать. Купить ему железнодорожный билет?

Бывший охотник досадливо пожал плечами:

— Вы прекрасно знаете, что я имел в виду не это! Я вовсе не шучу. Существует очень простой способ послать Фрама обратно. Правда, дорогой… Зато очень простой. Теперь в Ледовитый океан уходят ежегодно сотни пароходов. Отправьте его на одном из них. Доверьте вашего Фрама под честное слово. Его доставят на какой-нибудь остров, а там выпустят на свободу. И делу конец!.. Или, вернее, не конец, а начало — настоящая история Фрама только начинается. Если бы не годы и болезни, я бы сам вызвался его отвезти. Хотя бы только для того, чтобы взглянуть, что он там будет делать, как будет чувствовать себя среди родных льдов… Это было бы новой главой в моих книгах, которой суждено остаться недописанной, одним из интереснейших экспериментов!