Франческа

Вернувшись в свою комнату, я принялась доставать из чемодана аккуратно сложенную одежду. Успела убрать в шкаф три вещи, и тут запал кончился. После этого я не знала, чем заняться. Я ощущала усталость, но не находила себе места и не могла улечься. Мне словно чего-то не хватало – прошло какое-то время, прежде чем до меня дошло, что мне хочется курить. В тумбочке к большой своей радости я обнаружила полпачки «Блэнд». Открыв окно, я села на подоконник и закурила сигарету. В Гудхаммаре царят особые запахи. Пробыв там какое-то время, начинаешь привыкать, но тут я отчетливо ощущала этот трудно поддающийся описанию аромат дерева, земли и гравия.

Между ветками дерева я могла разглядеть очертания мостков на берегу озера. Мне вспомнилось, как мы с Сесилией, еще совсем маленькие, соревновались, кто дольше сможет пробыть под водой. Неважно, что у меня куда лучше получалось задерживать дыхание, – мама всегда говорила, что мы обе умницы.

– Я могла бы продержаться и дольше, – сказала как-то Сесилия, когда я поддразнивала ее за то, что она так легко сдается. – Я могла бы просидеть под водой так же долго, как ты, но меня просто выталкивает наверх.

Я предложила помочь и надавила ей на голову, так что она скрылась под водой. Не то, чтобы я хотела утопить собственную сестру, как мама кричала папе, когда он бегом примчался из дома на ее крики. Я просто хотела помочь ей побить рекорд.

– Франческа, – внезапно произнесла у меня над ухом мама (у нее неприятная манера подходить крадучись).

Я тут же выпустила из рук сигарету.

– Сколько раз я должна говорить тебе, чтобы ты не сидела так на окне? Ты знаешь, сколько тут до земли?

Я посмотрела вниз – туда, куда улетела моя тлеющая сигарета – и сказала, что, наверное, метров шесть-семь.

– Больше десяти, – сказала мама.

– Ты чего-то хотела?

– Ты курила?

Я покачала головой.

– Вот это я и имею в виду, – произнесла мама. Подойдя к окну, она провела пальцем по подоконнику, собрав крошки пепла. – Как мы можем тебе доверять, если ты все время лжешь?

– Вы все равно никогда мне не доверяли, так какая разница?

– А почему это так, как ты думаешь? – спросила мама. Она села на кровать, вид у нее был несчастный. – Почему мы тебе не доверяем? Тут все как в сказке про Петера и волка, – продолжала она, не дожидаясь моего ответа. – В точности как в сказке.

– Ты о чем?

– Разве ты не помнишь эту сказку? Ты часто ее слышала в детстве, но, похоже, она тебе не запомнилась. Рассказать?

– Нет, спасибо, – ответила я, потому что на самом деле знала эту дурацкую сказку вдоль и поперек.

– Петер был пастушок, – начала мама.

– Только не сейчас, мама. У меня нет сил. Я не совсем хорошо себя чувствую.

– Думаешь, я не догадываюсь? – воскликнула мама и рывком поднялась с кровати. – А тебе не кажется, что ты только что подвергла нас с папой самому худшему, что может случиться с родителями?

– Самое худшее ведь не случилось.

– Но вполне могло случиться, если бы не… – мама всхлипнула.

– Я вовсе не собиралась кончать с собой, – ответила я.

Мама возразила, что в таком случае перерезать себе запястья – очень странное действие. Люди, которые хотят жить, такое не делают.

– Но я не хотела умереть. Меня просто мучила тоска, я так горевала из-за Поля. Мне хотелось как-то унять внутреннюю боль. Это не было попыткой самоубийства.

– Знаю, – произнесла мама и сорвала с цветка на окне увядший листок. – Это был зов о помощи.

– Ты что-то хотела? – спросила я.

– Я думаю о ситуации со школой. Я понимаю, что ты расстроена, Франческа, но…

И тут же, прежде чем я успела вставить, что о школе я переживаю менее всего, она разразилась длинной речью о том, что ничего страшного не произойдет, если я закончу школу на год позже. У меня есть запас времени – ведь я перескочила через класс. И когда вся эта ситуация… когда я начну чувствовать себя лучше, то… в общем, всегда смогу вернуться к учебе. Меня исключили не навсегда. Директор даже сказал, что я смогу вернуться, когда мне станет лучше.

– Может быть, – ответила я. Когда же она уже уйдет, ради всего святого?

– Франческа, – проговорила мама. – Только потому, что в твоей жизни произошло нечто грустное…

– Умер мой лучший друг, – сказала я.

– Да, именно это я и говорю.

– Нет, не это. Ты говоришь, что произошло нечто грустное.

– Хорошо, – мама закусила нижнюю губу. – Но послушай меня, пожалуйста. В жизни нам выпадает не бесконечное количество шансов.

– Вот как?

– Я серьезно, Франческа. Невозможно раз за разом делать плохой выбор и ожидать, что тебе дадут новый шанс. Я говорю это не для того, чтобы тебе сделалось хуже, я вовсе этого не хочу, но как твоя мама я должна указать тебе на то, что, если отбрасывать слишком много предложений, некоторые двери могут закрыться.

Она бросила на меня печальный взгляд.

– Ответь мне, Франческа.

Я не знала, что ответить, потому что не услышала вопроса.

– Когда господь закрывает дверь, он открывает окно, – сказала я.

В эту секунду резкий порыв ветра с грохотом захлопнул мое окно.