Франческа, строптивая невеста

– Он горд, любовь моя, а потому никогда не признается, что дело не только и не столько в мести. Такой незначительный человек, как он, не сможет добиться помощи короля в осуществлении своих низких планов. Нет, Людовик XI должен был услышать о чем-то, что мгновенно возбудило его жадность. Но что же это такое?

Пришла осень, и вскоре из-под стен замка донесся крик: французы просили встречи с герцогом. Часовые передали просьбу Рафаэлло, а он, в свою очередь, поручил им передать ответ.

С крепостной стены прокричали:

– Герцог согласен говорить с кем угодно, кроме графа дю Барри.

Услышав об этом, Рауль дю Барри впал в ярость, однако командующий лишь усмехнулся:

– Как и ваша дочь, вы, граф, не вызываете у герцога симпатии.

Он повернулся к передавшему ответ солдату.

– Скажи, что полковник д’Омон готов явиться для переговоров, когда будет удобно герцогу.

Посыльный кивнул и исчез.

– Вы с ума сошли? – возмутился дю Барри. – Отвечаете этому мальчишке так, будто он обладает политическим весом.

– Хотелось бы напомнить, граф, – спокойно возразил командущий, – что пока еще небольшой контингент войск короля Людовика находится в моей власти. У вас с герцогом своя история, и он явно к вам не расположен, а потому разговаривать не согласится. Однако мы вынуждены завоевать доверие, чтобы получить доступ в замок и, как бы отвратительно это ни звучало, покончить и с самим правителем, и с его супругой. Как только это произойдет, герцогство Террено Боскозо вместе со всем его богатством перейдет в руки Людовика XI. Преданность королю заставляет меня выполнить свой долг.

Дю Барри долго молчал, а потом тихо произнес:

– Прежде чем герцогиню убьют, пусть ее изнасилуют на глазах у мужа.

– Что? – изумленно переспросил военный.

– Поведаю вам кое-что такое, д’Омон, о чем еще никому не говорил, – прошептал граф. – После того как Рафаэлло Чезаре выбрал в жены дочку торговца шелком, мою Аселин отправили обратно во Францию, однако не обеспечили достаточной вооруженной охраны. В пути на ее небольшой обоз напали разбойники. Девочку изнасиловали и несколько месяцев держали в плену. Когда же ей вместе со служанкой удалось бежать и вернуться домой, оказалось, что она беременна от своего похитителя и к тому же из-за тяжких переживаний утратила разум. Сейчас и она, и мальчик живут в монастыре. Так вот, пусть, прежде чем перерезать герцогине горло, ее опозорят так же, как опозорили мою Аселин, и убьют первой, чтобы муж испытал те же муки, которые испытал я, потеряв дочь. Путь герцог услышит безумные крики жены, когда ее будет насиловать твой солдат, а потом еще один и еще – не меньше дюжины, – и поймет, что не в силах ей помочь. После этого его следует пороть до тех пор, пока на спине не останется живого места, а он завопит от боли. А потом повесить.

– Таков приказ короля, мсье? – сухо осведомился военный.

– Они должны умереть, а способ умерщвления оставлен на мой выбор, – пожал плечами дю Барри.

– Король Людовик XI не сторонник разнузданной жестокости, граф, – сдержанно, но настойчиво возразил командующий. – Мы убьем пленников как можно быстрее и милосерднее. Ввиду отсутствия наследников герцогство сразу станет нашим. Такова воля Людовика XI.

Боже милостивый! Этот дю Барри горит желанием отомстить, однако месть его невыносима. Нет, герцог и герцогиня должны расстаться с жизнью быстро и без лишней жестокости.

Посыльный вернулся и сообщил, что аудиенция будет предоставлена командующему завтра утром. Он сможет переплыть ров на лодке и будет поднят на крепостную стену, а потом его проводят к герцогу. Мост останется поднятым. Полковник д’Омон по достоинству оценил осторожность герцога, однако слегка удивился: если французское войско беспрепятственно вошло в страну, какой смысл в мерах безопасности?

Вечер он провел без графа, чему был искренне рад. Командующий мог бы разыскать дю Барри и рассказать о предстоящей экспедиции в замок, но не стал этого делать. Утром встал рано, позавтракал и, согласно распоряжению, в одиночестве переплыл на лодке ров. Вышел на берег, дождался, когда сверху спустят веревку, искусно обвязал ее вокруг пояса и взмахнул рукой, показывая, что готов к медленному и осторожному подъему. С крепостной стены его без промедления проводили к герцогу.

Рафаэлло Чезаре приветствовал француза кубком с вином.

– Благодарю, ваша светлость, – поклонился д’Омон, поднял кубок и провозгласил тост: – За короля Людовика!

Только после этого он назвал себя:

– Я – полковник Жан-Поль д’Омон, командующий войском его величества.

Без тени сомнения Рафаэлло тоже поднял кубок.

– За короля Людовика, – ответил он и пригласил: – Присаживайтесь к камину, полковник, и расскажите, что привело вас ко мне. – Он опустился в кресло, пригубил вино и показал на глубокое кресло напротив.

Француз последовал приглашению: сел и тоже отпил из кубка.

– Слышал, что вы отказались поклясться в верности нашему королю, – начал он.

– Я стерпел бы вассальную зависимость, но не смог бы выдержать присутствия на своей земле чуждой армии, – ответил герцог. – И все же чуждая армия здесь. – Он печально усмехнулся.