Франческа, строптивая невеста

– Оказывается, французы требуют не только права прохода по нашей территории, – поделился Рафаэлло, но и возможности размещать у нас свои войска. И это при том, что ни разу в своей долгой истории Террено Боскозо не подвергался оккупации. Согласиться с претензией я никак не могу, однако если откажу, они силой добьются своего. Дю Барри даже имел наглость намекнуть, что в случае отказа мы рискуем жизнью. Признаюсь честно: абсолютно не понимаю внезапного интереса со стороны французского монарха.

– Можно было бы скрыть от подданных тот факт, что вы подписали договор с Людовиком и поклялись уступить его требованиям, но спрятать оккупационные войска никак не удастся, – задумчиво произнесла Франческа. – Отсутствие собственной армии ставит нас в неравное положение с соседями. Но вы, мой господин, все равно отвергнете их необоснованные притязания, не так ли?

Герцог коротко кивнул.

– Пока граф дю Барри не сможет навязать мне волю своего короля, потому что не обладает достаточной военной силой. Даже если назову требования Людовика блефом, ему придется смолчать и стерпеть. Правда же заключается в том, что, если бы французскому монарху действительно вздумалось провести войска по нашей территории, воспрепятствовать мы не смогли бы. Не понимаю, зачем понадобилась лицемерная игра с клятвой верности. – Рафаэлло сокрушенно вздохнул.

– Не исключено, что идея принадлежит вовсе не Людовику, а самому дю Барри: он вполне мог обратить внимание короля на выгоду фактического обладания нашей землей, – предположила герцогиня. – Хорошо помню, как Аселин хвасталась нам с Луизой, что ее отец – кузен королевы Шарлотты Савойской. Разумеется, это родство позволяет свободно обращаться и к самому королю.

– Но зачем ему все эти интриги? – растерянно спросил Рафаэлло. – Ты можешь понять логику его действий?

– Скорее всего граф просто стремится отомстить за дочь. Я надеялась, что твоя очевидная непричастность к рождению ребенка и наша помощь в устройстве Аселин и младенца в монастырь утихомирят его воинственный пыл. Оказалось, что это не так: он злится оттого, что дочь представляла для семьи ценность именно как товар на брачном рынке. На случай неудачи с тобой у него был заготовлен запасной жених. Об этом Аселин тоже не без гордости нам поведала. Отец прислал ее сюда в надежде заполучить в зятья герцога, однако, по ее словам, второй вариант тоже сулил богатство.

Граф дю Барри чувствует свою вину в том, что пожадничал и не обеспечил дочери надежную охрану на время путешествия. Ведь экономия на эскорте и послужила причиной трагедии. Отец несчастной жертвы прекрасно это понимает, однако пытается переложить вину на Террено Боскозо. Мы ни в чем не виноваты, но сейчас дю Барри не в состоянии это понять. Месть не повернет время вспять и не изменит судьбу Аселин, правда, к огромному сожалению, убедить в этом ее отца не удастся.

– Я откажу королю Людовику, – без тени сомнения заключил Рафаэлло. – Выбора у меня нет. Террено Боскозо – суверенное государство, и ни одной стране мира не позволено его захватывать. Придется рискнуть в надежде, что, получив решительный отказ, французы отступятся от своих необоснованных требований.

– А если не отступятся? – с тревогой спросила Франческа. – Что делать тогда? Вы подумали об этом, мой господин?

– Подумал, но ответа не нашел, – признался Рафаэлло. – Не знаю, что делать в этом случае. Ты заметила верно: можно было бы утаить от народа пакт о вассальной зависимости, но спрятать вступившие на нашу территорию французские войска не удастся.

Прав ли супруг в оценке ситуации? Этого Франческа не знала, однако понимала одно: положение чрезвычайно опасное. Опыта управления она не имела, а значит, не могла дать мужу надежный совет, хотя и понимала, чем он рискует, отказываясь подчиниться требованиям французов. Дело в том, что дю Барри был прав, утверждая, что ни Милан, ни Флоренция не пожелают прийти на помощь крохотному соседу, поскольку глубоко увязли в собственных неурядицах. Она мысленно прокляла Рауля дю Барри, чья скупость стала причиной несчастья дочери, а теперь грозила разрушить привычное благополучие Террено Боскозо.

Той ночью ни герцог, ни герцогиня не думали о любовной близости. Оба спали нервным, тревожным сном и проснулись на заре. Приняв ванну и надев торжественные наряды, супруги спустились в парадный зал. Рафаэлло хотел отправиться на переговоры в одиночестве, однако Франческа настояла на своем участии, заявив, что ее место рядом с мужем.

– Беседа будет не из приятных, – предупредил Рафаэлло.

– Ничего. Зато мы вместе отразим удар, – спокойно ответила Франческа.

Гости уже завтракали. Завидев герцога и герцогиню, граф дю Барри вежливо встал.

– Приняли ли вы окончательное решение, ваша светлость? – осведомился посланник, дождавшись, пока хозяева сядут за стол, и снова заняв свое место.

– Принял, – лаконично отозвался правитель Террено Боскозо.

– И каково же оно? – продолжал настаивать граф.