Франческа

Неужели мисс Шелвуд ненавидела ее, как живое свидетельство позора, навлеченного на всю семью грешной сестрой? Но сэр Джон Шелвуд ни разу не подал виду, что стыдится внучки. Да, он сожалел о том, что не повидал дочь перед смертью, не успел простить ее, но никакого стыда не выказывал. В его отношении к внучке не чувствовалось даже намека на шокирующую истину. Странно…

На следующее утро Франческа проснулась рано и к полудню успела завершить намеченные визиты. Она записала все жалобы и просьбы и, выполняя распоряжение тети, внесла в отчет два-три критических замечания вместе с рекомендациями. Она попыталась увидеться с тетей, но та не приняла ее, а на расспросы о здоровье мисс Шелвуд сухо и равнодушно ответила Агнес Коттер. Решив лично переговорить с доктором Вудраффом сегодня же вечером, Франческа оставила бумаги горничной и поспешила покинуть дом.

Через час обнаружилось, что раздражение завело ее в поля, принадлежащие Шелвудам. Воздух по-прежнему был душным и влажным, ласточки и стрижи ловили мошкару над огромными лужами, оставленными вчерашней грозой. Некоторое время Франческа наблюдала за ними, поражаясь ловкости, с какой птицы стремительно проносились над самой водой, не касаясь ее.

Но одну из птиц чутье все же подвело. Не рассчитав, при повороте она задела крылом воду. Франческа затаила дыхание, увидев, как бедняжка безуспешно затрепетала крыльями, поднимая брызги. Но оба ее крыла успели отяжелеть от воды, и отчаянная борьба только изнуряла пичугу. Вскоре она начала тонуть.

Не задумываясь, Франческа подоткнула юбки, сбросила обувь и побрела в воду. Лужа оказалась неглубокой и спасти птицу не составило труда.

— Впервые встречаю у девушки столь поразительное пристрастие к воде! Должно быть, в предыдущей жизни вы были наядой.

Франческа мгновенно узнала неожиданно прозвучавший голос, но ничего не ответила, пока не поймала птицу и не вынесла ее на сухую землю. Только после этого Она невозмутимо произнесла:

— А вам, похоже, уготована участь моего рока. Обычно я веду чрезвычайно скучную и однообразную жизнь. Прошу меня простить, — она наклонилась и надела туфли. — Позвольте пожелать вам приятной прогулки. — С этими словами она собиралась уйти, вспомнив, что по-прежнему не знает фамилии давнего знакомого и вряд ли когда-нибудь узнает ее. Не добавив ни слова, она начала спускаться с холма.

— Подождите!

Франческа сделала вид, что не расслышала, но Маркус широкими шагами догнал ее.

— Я надеялся узнать, как вы поживаете.

— Благодарю, превосходно — в отличие от моей тетушки. Мне пора вернуться к ней. Надеюсь, вы простите меня за столь поспешный уход. До свидания.

— Подождите, не торопитесь! Мне надо поговорить с вами.

Боль стиснула сердце Франчески. Маркус по-прежнему был привлекателен. Более того, с годами на его лице появилось несколько морщинок, на висках в темных волосах заблестели серебристые нити, но все эти признаки возраста только придали ему достоинство и властность, а синие глаза остались внимательными, теплыми и все понимающими. Негодяй! Коварный, двуличный негодяй! Где же его спутница, роскошно одетая леди из экипажа — разумеется, если эта особа заслуживает титула леди? Должно быть, он давно очаровал ее и был щедро вознагражден. Франческа порадовалась тому, что уже не так молода и легковерна, как девять лет назад. Она давно вышла из возраста невинности!

Но ни одна из этих отнюдь не лестных мыслей не отразилась на ее лице. Франческа холодно произнесла:

— Какая жалость, что у меня нет ни малейшего желания разговаривать с вами! Сомневаюсь, что у нас найдется подходящая тема. А развлечения вам придется поискать в другом месте.

— Ваша тетя и вправду опасно больна?

Этот вопрос он выпалил неучтивым тоном, какого Франческа никак не ожидала от него. Что он задумал? Неужели до него дошли слухи, и он осмелился жалеть ее? Франческа поборола внезапную вспышку ярости и сдержанно отозвалась:

— Меня удивляет пристрастие гостей лорда Уитема к деревенским сплетням. Я думала, у них есть немало других, более изысканных развлечений.

— Перестаньте ершиться, Франческа. Лучше скажите, как здоровье вашей тетушки.

Он не имел никакого права проявлять такую озабоченность. Франческа почувствовала, как ее сдержанность улетучивается, как она вновь становится беспомощной жертвой обаяния Маркуса.

— Не понимаю, с какой стороны это вас задевает, — холодно заявила она, призвав на помощь пресловутую чопорность Шелвудов. — Но если вы настаиваете, извольте: моя тетя страдает от духоты. Уверена, через день-другой ей станет легче.

— А я слышал совсем иное.

Должно быть, ее положение тоже подверглось обсуждению в Уитем-Корте. Она вновь стала предметом сплетен. Это было невыносимо!

— Можете думать, что вам угодно, сэр. Но моя тетя не потерпела бы подобного любопытства со стороны незнакомых людей. И я тоже его не потерплю.

— Незнакомых?

До сих пор Франческа избегала смотреть ему в глаза, но сейчас вскинула голову и уставилась на него в упор. Она не стала делать вид, будто не поняла намека.