Франики (СИ)

  В мемуарах Моисея Поргеса сообщалось, что на 1-й раз его долго промурыжили в "приемной", с пафосом рассказывая о Каббале, и лишь на 2-й раз, когда он согласился помочь материально, устроили короткую аудиенцию. Но не разрешили смотреть в лицо Евы Франк - только смиренно целовать ее маленькие босые ножки! А на стенах в "приемном покое" висели кощунственные портреты, изображавшие Франка и его дочь как на католических иконах, но с ивритскими надписями, и никого это почему-то не смущало. Его поразило богатое убранство замка, а так же странная настойчивость, с какой сектанты убеждали евреев принять католицизм. Ева Франк повела себя с гостем подозрительно ласково - гладила по волосам, прикасалась губами к щеке, предлагала усесться к ней на колени, называла его "мотек" (сладкий, ивр.) Но мальчик смутился и убежал, поняв, что тут творится нечто нехорошее. Зато другие не убегали, и Ева обольстительной Лилит приходила к гостям ночью. Поцелуи ее оказались горькими, а обнимать мешали какие-то наросты на спине - то ли кожаные крылья летучей мыши, то ли тяжелые совиные. Жертвы Евы просыпались утром с жуткой головной болью (она подмешивала что-то наркотическое в восточный напиток, который понемножку отливала из узкогорлого кувшина с носиком-клювом и ручками - змейками).

  В конце 18 века "франики" представляли собой скорее светский мистический салон Евы Франк, где ели, пили, танцевали и развратничали, а не то мощное религиозное движение, которое было раньше. Это уже не сколько ересь, сколько ролевая игра: черные тяжелые занавеси, причудливая мебель черного дерева, загорающиеся на стене еврейские буквы (намазаны фосфором), чаша-череп не то с вином, не то с кровью, медные подсвечники, где свечи вставляются в раскрытые гадючьи пасти и прочие атрибуты готической вечеринки. Они сравнивали себя с кораблем, плывущим в беспокойных волнах (позже этот образ перейдет к российским хлыстам - там тоже "корабли"). Корабль "фраников" уже заваливался на бок. Секта выдыхалась вместе с тяжело больным, редко показывающимся на людях Якубом Франком. Он считал себя всемогущим, а значит, бессмертным, и не верил докторам, хотя слабел день ото дня.

  В 1790-м, чувствуя приближение кончины, Франк созвал еретиков попрощаться. Явившиеся к его смертному одру "франики", настоящие и завязавшие, были уже не бедными вольнодумцами из глухих местечек, а состоятельными и даже знатными людьми. Они привезли своему "гуру" богатые дары, выслушали завещание. Что просил их сделать умирающий Франк? Что они клялись исполнить? - вопросы, не дающие ответа. Но, думаю, оффенбахский старец завещал "франикам" сеять раздоры, потому что без этого он жить не мог. Если все так, то "франики" слово сдержали...

  В 1791 году Франк умер в Оффенбахе -на-Майне и погребен по одним сведениям, на еврейском, по другим - на католическом кладбище по еврейскому обряду, ибо католики отпевать его не решились.

  Поле смерти лидера его "двор" некоторое время продолжал существовать усилиями Евы, ее советниками стали ближайшие последователи отца, братья Воловские (Шорр до крещения) и Андрей Дембовский (Иерухам Липманович). Еве приписывали с ними давнюю интимную связь, а так же то, что ее незаконнорожденный ребенок от австрийского императора отдан на воспитание в украинскую семью, но сохранил фамилию Франк. Честолюбивая красавица, удара плёткой от которой с нетерпением дожидались польские и австрийские аристократы, рискнула продолжить затеи Франка и укрепить положение секты.

  Когда к Еве нагрянули кредиторы с требованием вернуть гигантские долги, она смеялась над ними, кормя обещаниями "вернуть все, мне вот-вот брат из Питера пришлет". Наконец, в 1816-м терпение кредиторов лопнуло. В день, когда за Евой пришли, она легла на стол, накрылась белой простыней и умело притворилась мертвой. Укол иглы или ожог свечи она, наевшись опийных шариков, могла и не почувствовать. Ночью "покойницу" вынесли в саване из украшенного сургучными печатями замка и увезли далеко-далеко.

  Позже Еву видели - живой и довольной - на модном курорте в компании молодого любовника, чиновника-казнокрада. Сыновья Франка предпочли религиозной карьере политику, участвовали (под псевдонимами) во французской революции. Мозес Добрушка, которого прочили в его преемники в качестве руководителя секты в Оффенбахе, взошел в 1794 году на гильотину вместе с Дантоном под именем Юниуса Фрея. <фамилии типа Фрей, Фрай - не случайны. Освобождение - во всей широте смыслов - основа ереси, а свобода, тоже понимаемая очень широко, неотъемлемый атрибут новой личности. Сюда же - женское имя Геула (избавление, ивр.) >

  Кое-кто из сподвижников Франка сотрудничал с польскими масонскими объединениями, имена бывших "фраников" всплывают то в связи с масонскими ложами Галиции, то со шляхтичами-тамплиерами Волыни, то еще где-нибудь...