«Франкенштейн» и другие страшные истории

При наступлении сумерек капитан заметил небольшую группу людей, идущих по льду по направлению к его галеасу. Долго он не мог рассмотреть, кто же это. Ему казалось, что это старики – так медленно они двигались. Наконец, когда они подошли ближе, он увидел во главе шествия двух пасторов в церковных облачениях. Один был молодой человек, другой – старик, чем-то похожий на господина Арне. За ними шли несколько стариков с носилками и среди них – седая женщина с благородным лицом, которую поддерживали две служанки.

Они остановились на льду около судна, и старый пастор сказал капитану:

– Мы пришли за девушкой, которая жила у меня в доме. Убийцы признались, что она пожертвовала своей жизнью, чтобы не дать им скрыться. И теперь мы пришли за ней, чтобы похоронить со всеми почестями, которых она заслуживает, чтобы она могла тихо почивать среди своих.

Тело Эльсалиль вынесли из каюты и положили на носилки, которые держали старики. Пастор поблагодарил капитана и пошел обратно к берегу во главе процессии.

Они еще не успели отойти от корабля, как капитан заметил возле носилок молодую девушку в длинном сером платье. Она наклонилась над умершей и ласкала ее.

Как только удалилась траурная процессия, разразилась буря, разламывая лед, по которому только что прошли люди. Едва они успели подойти к берегу с телом Эльсалиль, как льдины одна за другой повсюду стали измельчаться и, покачиваясь, уплывать, открывая галеасу путь в море.

ПОРТРЕТ ДОРИАНА ГРЕЯ По роману О. Уайльда

Глава 1

а скамье, сделанной из бамбука, в тени высокого лаврового куста сидели два джентльмена. Молодые ли? На вид оба лет тридцати, нет, пожалуй, даже еще моложе.

Вокруг скамьи пышно разрослась сирень. В густых ветвях слышались голоса птиц. Дальше к дому шла дорожка, усыпанная золотистым песком.

Один из джентльменов, лорд Генри Уоттон, был одет с той изысканной простотой, которая обходится владельцу особо дорого. Волосы у него были светлые, зачесанные назад так, что открывали высокий чистый лоб. В серых глазах мелькали острые искры. В углах благородно очерченных губ пряталась постоянная насмешка.

На сидящем рядом была надета просторная блуза, кое-где нечаянно тронутая мазком кисти. Впрочем, неудивительно, ведь это был Бэзил Холлуорд – художник, уже завоевавший признание, чьи картины высоко ценились и становились украшением каждой выставки и галереи.

Они поднялись по лестнице и вошли в мастерскую Бэзила, щедро залитую мягким солнечным светом. Лорд Генри невольно остановился, рассматривая портрет, стоявший на мольберте.

– Черт возьми, как он красив, этот юноша! – воскликнул лорд Генри. – Послушай, друг мой, без сомнения, это лучшая из твоих последних работ. Как удачно, скоро выставка в Париже, вот куда надо непременно послать этот портрет.

– Даже если это удачная работа, – негромко ответил художник, – все же я не собираюсь нигде его выставлять.

– Но почему, почему? – с изумлением проговорил лорд Генри, не сводя взгляда с портрета. – Я не понимаю…

– Только не смейся надо мной, – тихо сказал Бэзил. Он тоже не сводил глаз с портрета. – Постарайся меня понять. Ты знатен и умен. У меня есть некий талант, а у этого юноши – его необыкновенная красота. Это послано нам Богом. Кто знает, заслужили мы эти бесценные дары или нет? Но, опасаюсь, тяжкими муками мы когда-нибудь расплатимся за это. Вдумайся в мои слова. Когда я рисовал этого юношу, я старался передать не только его красоту, но главное – его светлую, еще ничем не омраченную душу. И кажется, мне это удалось. Портрет Дориана Грея…

– А, так вот наконец-то его имя! Дориан Грей! Чувствую, ты не хочешь нас познакомить, – с улыбкой проговорил лорд Генри. – Но объясни, дорогой мой, почему?

– Ты мой друг, – Бэзил твердо посмотрел ему в глаза, – но ты можешь посмеяться над самым бесценным и светлым, безжалостно сжигая самое драгоценное. Ты делаешь это так талантливо, с таким свойственным тебе блеском, что вольно или невольно, но ты разрушаешь чужой мир. Ведь, в сущности, ты скептик и даже циник. Поэтому я не хочу, чтоб ты влиял на Дориана, замутил чистоту его юности, целомудренность его восприятия жизни. Я прошу тебя, не старайся влиять на него. Генри, я надеюсь на твою совесть.

Его прервал лакей, показавшийся в дверях. Он доложил с поклоном:

– Мистер Дориан Грей в гостиной, сэр!

– Это судьба, мой милый Бэзил, все-таки придется тебе познакомить нас, – насмешливо проговорил лорд Генри.

Они прошли через студию. В дверях гостиной их встретила чудесная музыка Шопена. За роялем сидел Дориан Грей. Лорд Генри узнал его по портрету.

– Знакомьтесь, Дориан, это лорд Генри Уоттон, мой старый товарищ по университету. – Художник проговорил это очень медленно, казалось бы, с усилием.

Лорд Генри с улыбкой смотрел на Дориана, любуясь его ясными голубыми глазами и прекрасными золотистыми кудрями. Что-то в его лице внушало доверие.

– Опасайтесь влияния этого человека, Дориан, – хмурясь, сказал Бэзил.

Дориан пленительно улыбнулся:

– Неужели, лорд Генри, вы и в самом деле так опасны? Вы так вредно влияете на других?