«Франкенштейн» и другие страшные истории

Когда мистер Аттерсон остался в этот вечер один, он бережно спрятал обе бумаги в сейф. «Как это могло случиться? – зябко кутаясь в плед, думал он, не в силах согреться у пылающего камина. – Мой старый друг Генри Джекил совершил подделку ради спасения безжалостного злодея. Этого просто не может быть, однако…»

Разговор под окном

Был ясный вечер. Казалось, осень благосклонно отступила, позволив жителям Лондона насладиться последними остатками тепла. В этот вечер друзья, нотариус Аттерсон и мистер Энфилд, стараясь не нарушить воскресную традицию, медленно прогуливались по знакомой улице.

Осень бережно тронула увяданием вьющиеся цветы, свисавшие с балконов.

Друзья поравнялись с унылым заброшенным домом без окон с некрашеной мрачной дверью.

– Надеюсь, мы никогда больше не встретимся с мистером Хайдом, – с облегчением сказал Энфилд.

– Существо, при виде которого невозможно не испытать тошнотворного отвращения, – мрачно заметил Аттерсон. – Как странно! Посмотрите, эти ворота открыты, а войдя в них, мы можем увидеть дом нашего друга Джекила, ведь его окна с этой стороны выходят прямо в сад.

– Так войдем в сад! – воскликнул Энфилд. – Вечер просто дивный!

Друзья пошли по запущенным тропинкам. Высоко в небе догорал багровый закат.

Среднее окно в доме было приотворено. Возле окна сидел доктор Джекил, видимо решив подышать свежим вечерним воздухом. Подойдя поближе, друзья невольно замедлили шаг. Доктор Джекил сидел неподвижный, сумрачный, словно погруженный в какие-то тяжкие мысли.

– Как вы, Джекил? – воскликнул нотариус. – Надеюсь, вам лучше?

– Несколько лучше, – доктор с тоской поглядел на него, – благодарение Богу, надеюсь, что все это скоро кончится.

– Вы стали меланхоликом, друг мой, – с беспокойством воскликнул Аттерсон. – Вам следует побольше гулять, разгонять кровь. Берите-ка шляпу и идемте с нами. Небольшая прогулка вас подбодрит.

– Благодарю вас, – вздохнул доктор, и, казалось, этот вздох был рожден в какой-то темной глубине его души. – Я счастлив видеть вас обоих, но у меня нет сил даже для того, чтобы пройтись по этому маленькому саду.

– В таком случае, – добродушно и весело, стараясь его хоть как-то развлечь, сказал Аттерсон, – мы остановимся здесь, под окном, и продолжим нашу беседу, не сходя с места.

– Именно это я и хотел предложить вам, – со своей обычной доб-рой улыбкой согласился доктор. И вдруг… Вдруг улыбка исчезла с его лица, сменившись выражением нестерпимого смертельного ужаса. Лицо его исказилось до неузнаваемости.

Хлопнула рама, зазвенели стекла. Свет в глубине комнаты померк. Пораженные, друзья невольно отступили от окна. Не в силах произнести ни слова, Аттерсон и Энфилд торопливо и молча покинули сад. И только очутившись на знакомой улице, они наконец взглянули друг на друга.

– Да пошлет Бог силы нашему другу, – прошептал нотариус. – Какие странные конвульсии…

– Скорее, судороги, – упавшим голосом сказал Энфилд. – Он стал совсем не похож на себя.

Всеобщий страх

Мистер Аттерсон, едва притронувшись к ужину, сел у камина. Его до сих пор не отпускала ледяная дрожь.

Неожиданно послышался негромкий стук, и в кабинет вошел Пул.

– Боже милостивый, что вас сюда привело? – с удивлением воскликнул нотариус. – Что случилось? Доктор заболел?

– Мистер Аттерсон, – проговорил старый слуга тихо и сдержанно, – действительно случилась беда.

– Садитесь, выпейте вина, – скрывая тревогу, предложил нотариус. – И не спеша объясните, что, собственно, произошло?

– Вы ведь знаете, сэр, – начал Пул, – последнее время мой хозяин частенько запирается у себя в кабинете. И мне это не нравится… право слово, я боюсь.

– Успокойтесь, дружок, – сказал нотариус. – Объясните яснее, чего вы боитесь?

Пул сидел, опустив голову. Его рука, державшая бокал, дрожала.

– Я полагаю, произошло преступление, – хрипло ответил Пул.

– Преступление? – воскликнул пораженный нотариус. – Что за бред вы несете?

– Не смею объяснить, сэр, – упавшим голосом ответил Пул. – Лучше будет, если вы пойдете со мной и сами посмотрите.

«Да, пожалуй, мне лучше самому во всем разобраться», – подумал нотариус.

Он надел пальто, взял шляпу и вместе с Пулом вышел на улицу. Холодный ветер с силой закрутился вокруг них. Они подошли к дому мистера Джекила.

– Дай-то бог, чтобы все обошлось, – не в силах скрыть душевную тревогу, проговорил Пул.

– Аминь, – отозвался нотариус.

Они вошли в прихожую. В камине беспечно и равнодушно горел огонь. Возле камина, словно овцы, тесно жались друг к другу все слуги доктора: и мужчины, и женщины. При виде мистера Аттерсона молоденькая горничная истерически зарыдала.

– Что это? – кисло спросил нотариус. – Почему все собрались здесь? Весьма прискорбный непорядок. Ваш хозяин будет недоволен.

– Они боятся, – сказал Пул.

Последовало глухое молчание. И только горничная, задыхаясь, старалась сдержать рыдания.

– Ну-ка подай мне свечу! – Дворецкий повернулся к кухонному мальчишке. – Сейчас мы со всем этим покончим. – Он сделал мистеру Аттерсону знак следовать за ним и повел его вглубь дома.