«Франкенштейн» и другие страшные истории

Луг, где стояла избушка, доходил до берега моря. Шелковая трава отливала серебром, повсюду поднимались разноцветные полевые цветы. Странно, что в этом краю стояла только одна избушка, в которой жили старый рыбак с женою. Но, если вдуматься, было понятно почему: вокруг, чуть отступя, возвышался густой непроходимый лес, пугая своей темнотой и могучими деревьями. О нем ходили страшные слухи. Будто бы злые призраки поселились в нем и пугали всех, кто входил на узкую тропинку, ведущую к морю. Часто виделся там белый призрачный образ, кивающий прохожим еле различимой головой. Но на самом деле это был просто быстрый ручей, бегущий из глубины леса.

Вдруг старый рыбак прислушался. Донесся дальний топот копыт. Невольно рыбак испугался и прочел молитву – много лет как к ним никто не заезжал. Внезапно из леса выехал юный рыцарь на белом коне. На плечах его был бархатный плащ алого цвета, под ним виднелся тонкий узор кольчуги. Рыцарь был статен, красив, и лицо его казалось добрым и приветливым.

Рыцарь спросил:

– Можно ли мне с моим конем найти здесь у вас на ночь прибежище?

– С милостью просим, – с поклоном ответил ему старый рыбак, – если тебя не смущает наше убогое жилище. Мы наш скудный ужин с радостью с тобой разделим.

Рыцарь разнуздал коня и пустил его на свежий луг, сказав при этом:

– Вечером поздно в этот страшный проклятый лес не хотелось бы мне возвращаться – боже избави.

Рыбак пригласил в хижину усталого гостя. Он и его жена усадили рыцаря у огня.

– Откуда ты, благородный рыцарь? – спросила старушка.

– Имя мое Гульбранд. Неблизко отсюда мой замок Рингштеттен.

Вдруг рыцарь замолчал, потому что услышал за окном какой-то шорох и плеск, как будто кто-то нарочно брызгал в окно, да так, что стекло зазвенело.

Старик вскочил и с досадой крикнул:

– Ундина, полно проказничать! У нас сегодня в хижине гость.

Потом, обернувшись к рыцарю, сказал:

– Уж ты, пожалуйста, не взыщи, благородный гость, это наша дочка Ундина. Только она нам совсем не родная, найденыш. Всё шалит и проказит целый день. Просто сущий младенец, но сердце у нее самое доброе.

И старушка, соглашаясь, покивала седой головой.

Вдруг со стуком распахнулась дверь, и на пороге показалась девушка столь изумительной красоты, что рыцарь застыл не в силах слова сказать. Светлые волосы вились вокруг нежного личика, алые губы, как у младенца, были полуоткрыты. Но прекраснее всего были ее глаза, голубые, как ясное небо в летний день. Они вспыхивали звездами и сами дарили лучи.

Она вдруг подбежала к рыцарю и, опустившись перед ним на колени, начала, как малый ребенок, играть блестящей золотой цепью, к которой был прикреплен великолепный меч, украшенный драгоценными камнями.

– Милый гость, – проговорила Ундина, и голос ее звучал как нежная музыка, – расскажи, как очутился ты в нашей хижине и как через наш лес ты проехал?

Но не успел он ответить, как на Ундину с сердцем крикнула старушка:

– К ночи не стоит нам о недобром лесе речь заводить! Завтра утром обо всем этом рыцарь расскажет.

– Ах, если так, – вскрикнула Ундина, – ну и оставайтесь одни в вашей душной хижине!

И гибким движением она выскользнула в открытую дверь и тут же исчезла.

– Уже не в первый раз, – с досадой проговорил старый рыбак, – пугает она нас такими капризами. Мало ли что может с ней случиться в нашем страшном лесу. Иногда до утра не возвращается.

Но рыцарь, не слушая его, выбежал из хижины и начал звать:

– Ундина, где ты, Ундина?

Старик вслед за Гульбрандом крикнул:

– Ундиночка, милая, где ты прячешься?

Долго и напрасно звали они Ундину и, огорченные, вернулись в хижину. Старушка тем временем подложила дров в очаг. Рыбак поставил на стол большие кружки с вином.

– Ты сказал, что Ундина – найденыш, – проговорил рыцарь. – Как вам довелось ее найти?

– Однажды я из города возвратился, а жена встретила меня вся в слезах. Была у нас дочка маленькая, и были в ней вся наша радость и свет жизни. В тот вечер сидела моя жена с малюткой на лугу, недалеко от моря. И вдруг поднялась небывало огромная волна, и какая-то невидимая сила схватила дитя. И пропал наш ангел. В белых волнах бедняжка исчезла.

Заливаясь слезами, мы ни о чем не могли говорить. Вдруг услышали мы легкий шорох, и представь себе, добрый рыцарь, растворились двери и увидели мы чудной прелести девочку лет шести. Улыбаясь, как ангел, она протянула к нам нежные ручки. И, вздохнувши, я сказал моей верной жене: «Никто не помог нам спасти нашу дочку. Но, по крайней мере, спасем мы это дитя».

Мы ее положили в постель, дали ей горячего молока, и скоро, утомленная, она заснула. Когда она утром проснулась, стали мы ее расспрашивать, откуда она родом, как попала к нам в хижину. Но в ответ мы услышали вздорные сказки о каких-то замках хрустальных, о коралловых рощах. Всё повторяла она, что каталась с матерью в лодке, наклонилась и в воду упала. А волны на наш зеленый берег ее принесли. Крещена она или нет – она сама не знала. Но так и осталась она жить в нашей лачужке. И как-то раз сказала: «Ундиной звали меня отец и матушка. И хочу я, чтобы вы также звали меня привычным мне именем Ундина».