Франкенштейн в Багдаде

Превозмогая ноющую боль в суставах и затылке, Хади вышел за ворота. По дороге он тщательно исследовал каждый метр и обращал внимание на всех проходивших мимо в надежде заметить что-то необычное. Просто так остановить соседей и спросить у них: «Извините, вы тут не видели труп мужчины, совсем голый? Мертвец не попадался?» – он не мог. Ведь все знали, какой он враль. Даже если бы Хади поклялся, что сегодня завтракал яичницей из двух яиц, чтобы ему поверили, он должен был бы предоставить свидетелей, которые подтвердили бы его слова. А что говорить о голом трупе, собранном по частям из обезображенных тел?

Он осмотрел с улицы крышу дома Умм Даниэль и провел взглядом поверх соседних домов. Можно было предположить, что кто-то затащил тело туда, но ничего подозрительного не обнаружилось. Хади опрометью вернулся домой, пооткрывал все серванты и шкафы, сваленные во дворе, и опять выскочил на улицу. Он несся по узким переулкам, пока не споткнулся обо что-то напротив старика Абу Зейдуна. Тот сидел, развалившись, на белом пластиковом стульчике у входа в собственную парикмахерскую и с безразличием смотрел перед собой в одну точку. Хади хотел было к нему обратиться, но понял, что старик ничего и никого бы не заметил даже перед своим носом. Зато у остальных удалось выяснить следующее: владелец прачечной «аль-Ахавейн» сообщил, что полиция с утра вламывается в дома к жителям квартала в поисках членов вооруженной банды, промышляющей похищением женщин и переправкой живого товара за границу. Парень, работающий в пекарне, поделился, что спецслужбы вместе с американцами охотятся на террористов, которые пробрались в столицу из провинции, и прочесывают один отель в районе за другим. Между делом Хади шепнули, что две молоденькие проститутки, с которыми он раньше проводил время, сегодня утром уехали в Сирию работать в одном из борделей, поскольку здесь они не делали выручки. Потратив на сплетни полдня, он узнал еще много всяких новостей, но о пропавшем трупе – ничего.

3

Умм Салим аль-Бейда несказанно обрадовалась, встретив соседку у мясника и увидев, что та берет четверть кило говядины и килограмм хорошо промытых бараньих кишок, а потом направляется в лавку к зеленщику. На голове у нее, как в молодости, был повязан красный платок с белыми нежными бутонами. Что же должно было стрястись, чтобы она сняла с себя черное покрывало вдовства и скорби?!

Женщины вместе закончили делать покупки и медленно направились вниз по переулку в сторону дома. Умм Салим описала последствия прогремевшего вчера ужасного взрыва – в некоторых домах стены покрылись паутиной трещин, а с потолка осыпалась штукатурка. В ответ от Илишу она услышала, что в это самое время старушка была на полпути в церковь, грохот раздался у нее за спиной, но видеть она ничего не видела. Для Умм Салим этого было достаточно, чтобы найти объяснение всем свалившимся на них напастям и еще больше убедиться в том, что перед ней блаженная.

А когда Умм Салим спросила у нее о красивом красном платке, Илишу тихо ответила, устремив взгляд куда-то вдаль:

– Траур окончен… Господь услышал мои молитвы.

– Слава богу! Слава богу! – как из пулемета застрочила, причитая, Умм Салим, однако голос ее резко оборвался, когда соседка сообщила о возвращении сына. Умм Салим остановилась на месте как вкопанная и не могла взять в толк, что именно Умм Даниэль имеет в виду.

Когда они дошли до дверей, Умм Салим, прежде чем попрощаться, спросила:

– А сейчас он дома?

– Да. Он спит. Устал.

Губы Умм Салим скривились, как у человека, который глубоко о чем-то задумался, но в дом, чтобы удостовериться в словах Илишу, она не вошла. И в этом она впоследствии будет сильно раскаиваться. Хозяйка торопилась приготовить обед мужу, который целый день молча сидел на балконе второго этажа над переулком и был поглощен перечитыванием старых газет и книг. Признание старушки Умм Салим не приняла всерьез: слишком странные вещи как бы между прочим она говорила, чтобы вот так сразу их осознать. Она разберется с этим потом, ну уж точно после обеда.

Однако, судя по всему, Умм Салим так ничего и не поняла. К вечеру она совсем забудет об этом, когда ее средний сын неожиданно заявит, что хочет жениться, и назовет ей имя будущей невестки. И тогда Умм Салим будет уже не до сына старой соседки, который вернулся с войны спустя двадцать лет. А дальше последуют такие удивительные события, что она сама встанет во главе тех, кто будет настаивать на помешательстве Илишу. Таким образом старушка потеряет последних из сочувствующих ей.

4