Читаем Франклин Делано Рузвельт полностью

Такая внушительная победа, естественно, заронила семена высокомерия, и это, в действительности, оказалось правдой. ФДР принес присягу на второй президентский срок 20 января 1937 года — впервые инаугурация была перенесена с 4 марта на более раннее время. Смена даты говорила сама по себе об отказе от условностей «лошадиной» эры. Президентам больше не было необходимости ждать долгие четыре месяца, чтобы добраться от веранды [62] своего дома в Вашингтон. День инаугурации был омрачен холодным и пронизывающим дождем. И церемония также была безрадостной. Чарльз Эванс Хьюз, который приводил президента к присяге, был одним из самых политизированных председателей Верховного суда, более того, он был республиканцем. Он был кандидатом от «Великой старой партии» [63] (GOP) на президентских выборах 1916 года против Вильсона. Он занимал должность государственного секретаря при Гардинге и Кулидже. Как только Рузвельт и Хьюз посмотрели друг другу в глаза, оба поняли, что в их отношениях намечается нешуточный конфликт. По этой причине президент решил произнести речь, которая не будет лишь вежливым поздравлением по поводу окончания первого срока и беспрецедентной победы, но решил посвятить ее насущным проблемам второго срока и бросить им вызов. «Я вижу, что треть нации страдает от жилищных проблем, недоедания и отсутствия добротной одежды. Не от отчаяния я рисую эту картину. Я рисую ее в надежде, что народ, увидев и поняв всю несправедливость, запечатленную на ней, предложит закрасить ее».

И первое, что, по мнению Рузвельта, необходимо «закрасить», было право блокировать законопроекты Верховным судьей Хьюзом и восемью (преимущественно пожилыми) членами Верховного суда США, которые находятся в его подчинении. Президент выждал всего семнадцать дней до того, как предложить свой план «утрамбовки суда» [64], что означало лишить Верховный суд права его членов или, по крайней мере, значительно урезать его, блокировать законопроекты. Это было очень смело, но привело к грандиозному провалу, и вместо того, чтобы начать второй президентский срок, купаясь в лучах славы, Рузвельт начал его с разочарования.

Глава 5 Неудачи: политические и экономические

Самым серьезным поражением в карьере Рузвельта по праву считают его неуклюжую попытку реформировать (кое-кто сказал бы «подчинить себе») Верховный суд США, предпринятую в начале 1937 года. Президент направил в Конгресс послание, в котором утверждал, не без лицемерия, что Верховный суд не способен идти в ногу со временем, а посему для эффективного управления необходимо назначить вспомогательного судью для каждого судьи Верховного суда, достигшего семидесятилетнего возраста. Провал Рузвельта был весьма парадоксален. Во — первых, он потерпел поражение после триумфальной победы на выборах в ноябре. Во — вторых, в ожесточенной борьбе, которая велась на протяжении пяти месяцев, с февраля по июль, он, Рузвельт, опытный политик, допускал одну ошибку за другой. А «допотопный» Верховный суд, с его престарелыми ретроградами — судьями, блестяще держал линию защиты. В результате, при неизбежном содействии Сената, суд «потопил» важную инициативу президента, который совсем недавно был переизбран с невиданным в американской истории перевесом голосов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное