Франклин Делано Рузвельт

В первые годы брака Элеонора представляла собой довольно ординарную молодую мать семейства из высшего света. С 1906 по 1916 годы она произвела на свет шестерых детей, пятеро из которых — одна девочка и четыре мальчика — выжили. Первый, Франклин Делано Рузвельт — младший, родившийся в 1909 году, прожил всего семь месяцев; вслед за ним появился Эллиот Рузвельт, а затем еще один Франклин Делано Рузвельт — младший, который появился на свет в 1914 году. В эти десять лет беременностей свекровь и тетя Элеоноры убедили ее отказаться от общественной работы, за которую она с энтузиазмом принялась после возвращения из Англии. Поскольку работа была связанна с урегулированием жилищных и других насущных проблем неимущего населения, Элеонора могла заразить свою молодую семью пролетарскими болезнями (туберкулезом). Она также была замечена в антисемитских суждениях, которые в то время активно высказывали представители общества белых англо — саксонских протестантов Нью — Йорка.

Что представляло большую важность, так это домашняя субординация, навязанная ей Сарой Рузвельт — не кузиной Салли, как сначала беззаботно называла ее Элеонора, а Мамой, полномочия которой она получила после свадьбы. Гайд — Парк целиком и полностью оставался владением Сары Рузвельт. Вплоть до своей смерти в 1941 году Сара Рузвельт неизменно восседала во главе стола с одной стороны, а Франклин — с другой, вследствие чего Элеонора чувствовала себя между небом и землей. Еще более символичным было расположение спальных комнат. Комнаты домашней прислуги находились в южной части особняка. У Франклина была наилучшая комната, на юго — западе, с живописным видом на Гудзон. У Сары была спальня такого же размера на юго — востоке, но с менее колоритным пейзажем из окна. Элеонору же поместили в комнату, напоминавшую келью, между спальнями свекрови и супруга.

Когда я впервые посетил Гайд — Парк (более сорока лет назад), «спальная» иерархия была одной из вещей, которые надолго врезались мне в память. Еще одно сильное удивление вызвал самонадеянный по своей скромности прием, которого Рузвельты удостоили короля и королеву Великобритании в июне 1939 года. Их разместили в стандартных гостевых комнатах с двумя спальнями, но подготовленных ненадлежащим образом людьми премьер — министра Канады Макензи Кинга, который в то время также находился с визитом в Гайд — Парке на Гудзоне. Расположение комнат было таковым, что пожелай король Георг пройти в ванную комнату ночью, ему пришлось бы добираться туда через спальню премьер — министра. Последующие президенты — Джонсон, Никсон и Рейган — обустроили бы для такого события более пышные покои за пределами резиденции, что, несомненно, могли сделать и Рузвельты — роскошный особняк миллионеров Вандербильтов находился в нескольких милях и на тот момент пустовал. Но Рузвельты твердо придерживались мнения, что то, что хорошо для джентри долины реки Гудзон, будет хорошо и для любой коронованной особы. И главную роль в принятии этого решения, несомненно, играла Сара, поскольку, вплоть до ее смерти двумя годами позже, бразды правления Гайд — Парком целиком и полностью сосредотачивались в ее руках. Это олицетворяет официальная фотография того визита, на которой Сара самодовольно восседает по центру, по правую руку от нее — король и Элеонора, по левую — королева и Франклин.

Элеоноре не удалось избежать контроля свекрови даже за пределами Гайд — Парка. Сначала молодожены проживали в своем собственном доме в Нью — Йорке на Тридцать шестой улице, однако, пока они наслаждались продолжительным медовым месяцем в Европе, Сара успела меблировать дом и нанять прислугу. После рождения Сары и Джеймса, двух старших детей, появились мысли о необходимости расширить жилую площадь (вероятно, благодаря веянию городской моды), и в 1908 году созрел план о строительстве нового дома по адресу Шестьдесят пятая улица, 49. Однако речь шла не об одном доме. Речь шла о двух смежных домах с общими дверями на нескольких этажах, и Сара была намерена занять второй. Семейный загородный дом на острове Кампобелло, на границе штата Мэн и провинции Нью — Брансуик (на востоке Канады), также находился под единоличным управлением Сары первые четыре года проживания молодых супругов. Ее хватка немного ослабла в 1909–м, когда Рузвельты приобрели отдельный коттедж. Соседка, из сострадания к положению Элеоноры, завещала его ей после своей смерти.