Франклин Делано Рузвельт

Эта отставка, с политической точки зрения, сделала Дэниелса еще более ценным для Вильсона, хотя не с позиций военно — морского флота. Еще на втором году Первой мировой войны Дэниелс видел в качестве своей основной задачи недопущение чрезмерного наращивания военно — морских сил США и обеспечение не боевой выучки, а должного дальнейшего обучения его личного состава, численность которого составляла 65 тысяч человек (включая Корпус морской пехоты). Тем не менее, по своей величине это был уже третий в мире флот (после британского и французского). Хотя по наличию подводных лодок, необходимых для ведения агрессивных военных операций, он значительно уступал Германии. Продолжительным последствием действий Дэниелса стало сокращение весной 1914 года активности американского флота, что вряд ли способствовало укреплению его наступательного боевого духа.

Когда участились случаи потопления судов немецкими подводными лодками в Атлантическом океане, а США оказались на грани вступления в войну, пацифистский дух Дэниелса сослужил Рузвельту пользу, укрепив положение Франклина как при президенте, так и в Военно — морском ведомстве США. С 1914 года Рузвельт был сторонником решительного вмешательства в европейский конфликт на стороне Антанты. И задолго до апреля 1917–го, не без влияния дяди Теда (который предал забвению измену ФДР в 1912 году и вновь воспрянул воинственным духом), с нетерпением ждал начала военного вмешательства США. Дэниелс был полностью готов к тому, чтобы переложить этот вопрос на ФДР. Пацифизм Дэниелса уже давно носил исключительно теоретический характер. А так, ему самому не пришлось окончательно отрекаться от своей позиции, вот он и согласился с тем, чтобы его подчиненный взял на себя подготовку министерства к войне. В обязанности Рузвельта входило не только налаживание работы верфей, что относилось к непосредственной сфере деятельности заместителя министра, но также и установление более тесных стратегических отношений с адмиралами. У него также появилась привычка, по крайней мере по его словам, использовать частое отсутствие Дэниелса в Вашингтоне с целью рассмотрения кип документов, пылящихся на столе начальника, и принятия решительных действий, которые впоследствии не отвергались.

В Вашингтоне Рузвельты проживали в самом сердце Джорджтауна по адресу 1733 N Стрит, в столетнем доме, который, однако, на тот момент еще не приобрел своего модного темного цвета патины, столь характерного для него во второй половине двадцатого века. В какой‑то мере, он стал убежищем Элеоноры от семьи, однако не в полном объеме, поскольку дом принадлежал ее тетушке Бами (или Бай), старшей сестре ее отца и ТР, которая вышла замуж за адмирала и стала миссис Шеффилд Коулз. И, вне всякого сомнения, время от времени происходили поездки в Гайд — Парк и Кампобелло (несмотря на отдельный домик) под безраздельный контроль Сары Рузвельт. (Дом Франклина Рузвельта в Манхеттене был сдан в наем Томасу У. Ламонту, наиболее важному партнеру Дж. П. Моргана, который станет впоследствии основным патриотически настроенным банкиром США межвоенного периода.) Сначала Элеонора жила в Вашингтоне так же уединенно, как и в Нью — Йорке. Ее основной деятельностью, не связанной с воспитанием детей, в течение восемнадцати месяцев, до августа 1914–го, являлись формальные визиты с последующим предоставлением контактной информации в виде визитной карточки. Но начало войны (несмотря на то, что она началась в Европе) даровало ей новую цель и, в какой‑то степени, новую независимость. Она стала основным организатором бытовой помощи военным. Ни один поезд, перевозящий военнослужащих флота или пехоты, не проходил мимо станции «Юнион Стейшн» в Вашингтоне без того, чтобы Элеонора, в окружении стайки помощников, не очутилась там с целью раздать горячие напитки, сигареты, булочки и вязаные носки. Эта и связанная с нею деятельность утоляла ее потребность если не в интеллектуальной деятельности, то в гражданской активности.

На летнее время Элеонора уезжала. В 1916 году, году первой сокрушительной волны эпидемии полиомиелита, который в одном только Нью — Йорке унес 2448 жизней (преимущественно детских), она находилась на Кампобелло или в Гайд — Парке без малого три месяца. Идея с ее переездом принадлежала частично ФДР. В этом заключается вся ирония, если учесть его болезнь в будущем: он считал полиомиелит исключительно детским заболеванием. Франклин беспокоился о своих пятерых отпрысках и уговорил Элеонору вывезти их из центра бушевавшей инфекции. Таким образом, он выслал военный корабль, чтобы забрать семью из штата Мэн и переправить ее в Гайд — Парк на Гудзоне, не выходя на сушу измученного эпидемией города. Это плавание неохотно предприняли на корабле под командованием Уильяма Лехи, которого через четверть столетия Рузвельт отправит послом во Францию, в Виши [29].