Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями)

Операция «Гимнаст» была опрокинута и последующим развитием событий. Пока стратеги вели переговоры в Вашингтоне, японский ураган распространился на юг и запад. Некоторые представители администрации Белого дома опасались, что японцы могут начать бомбардировки Западного побережья страны, поставить мины в портах или даже высадить морские и воздушные десанты. Рузвельт и его штаб все еще не поступались стратегическим обязательством в отношении «приоритета Атлантики», но конфликт в Тихом океане мог потребовать каждодневных обязательств, которые подвергли бы эту стратегию эрозии. Даже для того, чтобы замедлить продвижение японцев, Вашингтону пришлось поддержать и усилить свои аванпосты в океане; много усилий и средств требовало налаживание безопасного судоходства. Японцы пересекли огромным клином прямые судоходные линии между Западным побережьем Северной Америки и Японией, которые начинались прежде чуть южнее Аляски. Сообщение морем между Восточным побережьем Америки и Австралией требовало три месяца. Проблема судоходства стояла остро, ныне она препятствовала тому, чтобы реализовать стратегию союзников в обоих океанах.

Конфликт в Тихом океане сделал также более неотложной необходимость сформировать объединенное командование вооруженными силами. На Рождество, во время встречи после полудня американских и британских военных руководителей в здании Федеральной резервной системы, что на авеню Конституции, напротив зданий военного и морского ведомств, Маршалл взял на себя инициативу в этом вопросе. Он заявил, что японцев нельзя остановить, пока не будет создано единое командование морских, сухопутных и военно-воздушных сил.

— При многообразии комитетов и служб невозможно исправить ситуацию, не поставив управление на прямую, откровенную основу. — Маршалл не отличался красноречием, но был настолько искренним в своем стремлении, что его слова захватывали внимание. — Убежден, что должен быть один командующий всем театром военных действий — в воздухе, на земле, на море.

Взаимодействия, однако, недостаточно, — человеческая природа такова, что местные командиры не отдадут свои войска под командование другой службы. Маршалл был готов пойти на крайность.

Он имел особую причину для эмоциональной речи: все еще переживал короткое недоразумение с президентом. Этим утром ему сообщили, что накануне Рождества главнокомандующий беззаботно обсуждал с Черчиллем возможность подчинения англичанам американских сил, предназначенных Макартуру, если их не удастся перебросить в Тихоокеанский регион. Когда Маршалл и его коллеги сообщили об этом Стимсону, министра настолько разъярила угроза потерять резервы для Макартура, что он пригрозил в телефонном разговоре с Гопкинсом уйти в отставку, если президент будет настаивать на решении вопроса именно этим способом. Гопкинс передал содержание разговора Рузвельту и Черчиллю; оба отрицали, что достигли такого соглашения, но Стимсон процитировал протокол беседы, сделанный в тот вечер британским секретарем. Эпизод еще более укрепил Маршалла в мнении, что только единым командованием будет обеспечено правильное планирование и управление.

Подобный способ ведения дел не особенно нравился Рузвельту. Не случайно он не производил серьезных изменений в своей собственной команде. В 1939 году он подчинил Белому дому сформированный в давние времена Объединенный совет армии и флота, но предпочитал неофициальное общение и часто встречался с каждым из своих военачальников отдельно. Британских гостей президента поразила организация Верховного командования вооруженными силами в США. «У них не бывает регулярных заседаний начальников штабов, — писал Дилл домой Бруку, — а если они встречаются, то не ведется никаких протоколов заседаний. Нет единого военного планирования, специалистов и исполнительного органа для этого...» Простое информирование президента превращается в проблему. «Иногда он встречается с начальниками штабов, но опять же протоколов встреч не ведется. Не проводится таких мероприятий, как заседания администрации по рассмотрению военных вопросов... Вся организация управления в целом стоит на уровне эпохи Джорджа Вашингтона...»

Впрочем, в условиях войны Рузвельт пожелал изменить методы управления — по крайней мере на театре войны, отстоявшем на 8 тысяч миль от страны. Он поддержал конкретное предложение Маршалла: подчинить объединенные морские, сухопутные и военно-воздушные силы в юго-западной части Тихого океана — американские, британские, голландские, австралийские — одному военачальнику и союзному штабу. В необъятный театр войны вошли не только Ост-Индия, Малайя, Филиппины, Новая Гвинея и Бирма, но также Новая Англия, Соломоновы острова, Фиджи и Самоа. Маршалл получил ворчливую поддержку Нокса и ряда адмиралов. Главное препятствие тут исходило от англичан, и Рузвельт попытался это нейтрализовать.

— Не спешите отвергать предложение, которое сделает президент, — говорил Гопкинс Черчиллю, — до того как узнаете имя командующего, которого мы имеем в виду.