Рузвельт полагал, что Сталин согласится на встречу, но ошибся. Диктатор заявил, что не может покинуть страну во время проведения важных военных операций, и ничего не сказал о возможности приезда в Советский Союз Рузвельта и Черчилля. Рузвельт ответил, что «глубоко разочарован», и справился о 1 марта как о возможной дате встречи. Снова последовал ледяной ответ: положение на фронте не позволит этого даже в марте. Сталин поинтересовался, нельзя ли обсуждать эти вопросы в переписке, пока еще нет возможности встретиться. «Думаю, в этом мы не разойдемся во мнениях». Должно быть, Сталин озаботился тем, что теряет возможность поднять вопрос об открытии второго фронта на встрече с западными лидерами лицом к лицу. «Уверен, — продолжал он, — что не будет упущено время для выполнения обещания об открытии второго фронта в Европе в 1942-м или весной 1943 года, которое дали вы, господин президент и господин Черчилль, и что второй фронт в Европе будет действительно открыт совместными усилиями Великобритании и США следующей весной».
Таким образом, Сталин бросил вызов конференции даже не участвуя в ней. Рузвельт предложил Черчиллю встретиться в любом случае. Встреча не могла состояться в Англии «по политическим соображениям». Президенту хотелось также выйти на пару недель из политической атмосферы Вашингтона. В отсутствие Сталина они не нуждались в том, чтобы иметь при себе дипломатов, поскольку обсуждению подлежали в основном военные вопросы. Как насчет того, чтобы местом встречи выбрать Касабланку? Военные могут прибыть туда на несколько дней раньше, чтобы подготовить почву. «Конечно, — согласился Черчилль, — и чем скорее, тем лучше...»
Рузвельт знал, что англичане на конференции станут придерживаться определенного плана. Черчилль и его начальники штабов действительно подготовили документы, в которых подчеркивалось: необходимо энергично продолжать операцию «Факел» с целью вывести Италию из войны, вовлечь в нее, как они надеялись, Турцию и исключить передышки для стран «Оси». Десантная операция через пролив трактовалась как основной, но долговременный проект, осуществимый в августе или сентябре, если позволят обстоятельства. Американские плановики тоже поработали над документами — упор сделали в первую очередь на десантную операцию через пролив. Во вторую очередь (своего рода блеф перед англичанами) предусматривалось продолжать наступательные и оборонительные операции против Японии в Тихоокеанском регионе и в Бирме; Средиземноморье даже не упоминалось. В ответ англичане через неделю начали настаивать на своем.
7 января 1943 года, перед отбытием в Касабланку, Рузвельт обсудил со своими начальниками штабов позицию США на встрече. Вскоре выяснилось, что разногласия имеются не только между лидерами США и Англии, но и между самими американскими начальниками штабов. Кинг добивался постоянного давления на японцев, чтобы не дать им консолидировать свои завоевания. Арнолд, как и следовало ожидать, подчеркивал важность применения боевой авиации. Маршалл предложил ограниченную десантную операцию через пролив после июля 1943 года. Рузвельт, все еще надеясь избежать определенного решения, предложил компромисс. Следует готовиться как к операциям в Средиземноморье, так и к десанту через пролив с отсрочкой на месяц-два. Маршалла раздосадовало это замечание. Совещание отложили без всякого решения. Накануне споров с англичанами Верховный главнокомандующий все еще уклонялся от стратегического обязательства.
9 января 1943 года, поздним субботним вечером, Рузвельт, Гопкинс, Макинтайр и небольшая группа сопровождения сели в президентский поезд на секретной платформе у здания Бюро гравировки и печати. Президент выглядел оживленным и расслабленным, — ему предстояло увидеть новый континент, Черчилля, боевые части. Он снова полетит в самолете, впервые после знаменитого полета на съезд демократов в Чикаго в 1932 году. Он первый президент, летавший на самолете; первый американский глава государства, который покидает Соединенные Штаты в военное время; первый после Линкольна, кто посещает действующий театр войны. Дальняя поездка, посещение зоны боевых действий, создание прецедентов — никакое другое сочетание событий не сделало бы Рузвельта более счастливым.
По прибытии рано утром в понедельник в Майами — в воскресенье пыхтящий локомотив совершил долгий, нагоняющий сон переезд через штаты Каролина и Джорджия — Рузвельт весело обменивался с Гопкинсом впечатлениями: «невероятная поездка» все-таки происходит.