Франклин Рузвельт. Человек и политик

Ситуация напоминала огромный фриз, создающий иллюзию движения изображений, когда они на самом деле стоят на месте. Однако в то время, как дипломаты зашли в тупик, военные действовали с большой энергией и целеустремленностью. В сентябре японские авианосцы и их палубная авиация начали отработку удара по Пёрл-Харбору, используя макеты размером с теннисный корт. Пятого октября 100 офицеров-пилотов палубной авиации получили предварительное уведомление, что они отобраны для выполнения задачи по уничтожению в начале декабря американского флота на Гавайях.

Седьмого ноября адмирал Исороку Ямамото определил 8 декабря как вероятную дату атаки на Пёрл-Харбор, потому что на этот день выпадало воскресенье. В середине ноября ударное соединение ВМФ в составе 6 авианосцев, 2 линкоров, 2 крейсеров и 9 эсминцев покинуло базу ВМС в Куре и воссоединилось у Курил. Двадцать пятого ноября Ямамото отдал приказ со своего флагманского корабля двигаться в акваторию рядом с Гавайями с возможным отзывом из похода. Второго декабря он передал по радио кодовую фразу: «Ниитаке-йама ноборе» («Поднимайтесь на гору Ниитака»), означавшую: «Удар по цели не отменяется». Между тем другие подразделения японского флота и транспорты выдвигались на свои позиции в южных морях.

А Рузвельт? В период дипломатического застоя и активности военных он все еще выжидал, теперь почти с фатальным чувством.

– Все в божьей воле, – говорил он 1 декабря Моргентау.

Шестого декабря он сказал Джералду Смиту:

– Возможно, мы уже в состоянии войны с Японией, хотя никто об этом не знает.

Президент застрял между своими надеждами на отсрочку конфликта в Тихоокеанском регионе и пониманием того, что японцы могут не допустить этого; между обещанием избегать «зарубежных» войн и крепнущим убеждением, что Токио следует путем наци и угрожает безопасности его страны; между его моральным и действительным желанием присоединиться к борьбе англичан, голландцев и китайцев и опасениями, что тем самым он будет напрямую вовлечен в войну в Тихом океане. Он также застрял между людьми: между Халлом, в котором причудливым образом сочетались морализаторство, склонность к выжиданию и воинственность; Моргентау, умолявшим президента не бросать Китай, и Икесом, угрожавшим подать в отставку, если он это сделает; интервенционистами в большой прессе и изоляционистами в конгрессе; даже между прокитайскими сотрудниками Государственного департамента и настроенными прояпонски, включая Грю; наконец, между результатами опросов общественного мнения (одни отражали мнение, что он зашел во внешней политике слишком далеко, другие – что сделал слишком мало).

Президент застрял, но не был парализован. Его одолевали прогнозы, расчеты, догадки и альтернативы. В начале декабря он почувствовал, что бросок японцев на юг вполне возможен. Наиболее вероятно, считал он, нападение на Голландскую Ост-Индию. Затем наиболее вероятная цель японцев – Таиланд; менее вероятна атака на Филиппины, и наименее вероятен удар по Гавайям. Атакуй японцы британские владения, он окажет Черчиллю вооруженную поддержку; состав и размеры ее во многом будут зависеть, как и в Атлантике, от обстоятельств. В случае нападения Японии на Таиланд или Ост-Индию против нее выступит Англия, и он обеспечит ее вооруженной поддержкой в какой-либо форме. Если японцы атакуют Китай из Индокитая, он просто увеличит помощь Чунцину.

В этот предпоследний час Рузвельт распространил свою атлантическую стратегию на Тихий океан. Она заключалась не в простом «маневрировании с целью спровоцировать японцев на первый выстрел», ибо японцы, вероятно, уже собирались сделать первый выстрел. Вопрос состоял в том, где США ответили бы на него, насколько быстро, открыто и решительно. Задумки Рузвельта копировали его политику поддержки Англии в Атлантике: очень медленное наращивание активности в южных морях с возложением ответственности на Токио за эскалацию напряженности. Он запросил и получил от англичан и голландцев разрешение пользоваться базами ВМС в Сингапуре, Рабауле и других стратегических пунктах, повторив свои действия по приобретению баз в Атлантике годом раньше. Перестал делать упор на Атлантику в ущерб Тихоокеанскому региону и не передавал дела без особой надобности Халлу – этого он не мог себе позволить, слишком напряженной была обстановка. Но он действительно применил в Тихоокеанском регионе опыт, наработанный в Атлантике.