Франклин Рузвельт

В наиболее крупный атомный центр в Лос-Аламосе, расположенный в отдаленной лесной местности к северо-западу от столицы штата Санта-Фе, удалось внедриться, в частности, коммунисту Джулиусу Розенбергу, сотрудничавшему с советской разведкой с 1938 года. Он привлек свою жену Этель, шурина Дэвида Грингласса и невестку Рут. Грингласс, сержант американской армии, работал механиком в Лос-Аламосе. Розенберг уверил его, что речь идет не о примитивном шпионаже, а об обмене научными сведениями с союзной страной. В результате Розенберги получили чертежи атомной бомбы, которые через связника, химика Гарри Голда, передали советской стороне. Обо всём этом американским властям стало известно только через пять лет после кончины Рузвельта, который понятия не имел, что столь тщательно оберегаемые им и его сотрудниками секреты атомного оружия доставались СССР[35].

Можно полагать, что советская добыча была бы значительно большей, если бы по распоряжению Рузвельта администрация не ограничила до предела круг лиц, которым была доступна информация. Президент получал доклады только от Стимсона и Гровса. Даже начальник штаба армии Маршалл и вице-президент Уоллес знали об атомном проекте лишь в самых общих чертах.

В то же время с Черчиллем Рузвельт детально обсуждал военные и политические аспекты атомной проблемы. Их переговоры вступили в конкретную стадию на встрече в Вашингтоне в мае 1943 года. К этому времени Рузвельт пришел к выводу, что, несмотря на стремление сохранить монополию на атомное оружие, когда оно будет, наконец, создано, политически целесообразным будет поделиться этим секретом с англичанами, которые (и прежде всего Черчилль) должны были по достоинству оценить щедрость партнера, не говоря уже о том, что в самой Англии был немалый научный потенциал, который можно было включить в реализацию Манхэттенского проекта. В Вашингтоне Рузвельт договорился с Черчиллем об обмене информацией по этому вопросу

А через три месяца, вновь встретившись, на этот раз в Квебеке, президент и премьер-министр подписали секретное соглашение. Оно предусматривало, что стороны никогда не будут использовать атомное оружие друг против друга и против третьей стороны без согласия партнера, а также сообщать атомные секреты другим странам без взаимного согласия. Стороны договорились, что общую политику обеих стран в этой области будет определять американский президент, наметив создать в Вашингтоне Объединенный комитет по вопросам атомной политики.

Американскому приоритету помогло то обстоятельство, что Рузвельт оказался значительно более прозорливым, чем Гитлер. Фюрер был недоволен, когда министр вооружений Шпеер доложил ему, что для создания атомного оружия понадобится три-четыре года — такой срок он счел чрезвычайно долгим (или понимал, что Германия, находившаяся на пределе своих возможностей, не располагает таким временем). В результате в июне 1942 года Гитлер распорядился резко сократить исследования в области атомного оружия, а высвободившиеся средства направить на создание двигателей нового типа для танков и подводных лодок. Благодаря тому, что Рузвельт разглядел в атомной бомбе не только оружие непосредственного действия, а могущественное средство устрашения, именно США оказались пионерами в этой области. Хотя, конечно, ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов заслуги ученых, организаторов производства, всех тех, кто имел отношение к Манхэттенскому проекту, решающее слово оставалось за президентом, и он неизменно произносил его в подтверждение своей решимости сделать всё возможное для того, чтобы секретами атома овладела именно его страна.

В конце 1944 года, когда работы над атомным оружием вступили в заключительную фазу, Рузвельт лично занялся вопросом о его практическом применении. Он, движимый не только военно-политическими интересами, но и эмоциями, решил, что объектом атаки станут Японские острова — враг должен был понести наказание за Пёрл-Харбор и последующие агрессивные действия. 30 декабря состоялась встреча со Стимсоном, на которой было решено начать подготовку летчиков 509-й группы бомбардировщиков В-29 для боевого применения нового оружия. Президент понимал, что подготовка должна быть не только чисто военной, но и психологической, ибо скорее всего речь будет идти о десятках тысяч жертв среди мирного населения. Определены были и города Японии, которые станут объектами бомбардировок. Рузвельту был представлен список, включавший Хиросиму, Ниигату, Нагасаки, Кокуру и Киото. По рекомендации советников древняя японская столица, всемирный культурно-религиозный центр Киото был исключен из списка.

Мир всё ближе подходил к началу атомной эры.

* * *

В период войны сохранялись, а порой и осложнялись внутренние проблемы страны. Социальные противоречия порой приобретали не просто конфликтный, а антагонистический характер, часто сопровождаясь стремлением нажиться на войне. Такая тенденция существовала со стороны не только большого бизнеса, но и противоположного лагеря — организованного рабочего движения.