Франкогаллия

Теперь нам остается только определить особый статус тех, кто занимал те должности, которые обычно называются «пэрами Франции», хотя, несмотря на все предпринятые нами поиски, так и не удалось найти какие-то сведения о них. И среди всего огромного множества книг, известных как анналы или хроники Франкогаллии, не существует такой, где сообщалось бы хоть что-то достоверное об этом учреждении. А о том немногом, что рассказано Гагеном и каким-то итальянским автором Павлом Эмилием²³ (который в большей мере является историком папства, чем французских королей), и другими общеизвестными авторами, то есть о том, что эти должности были изобретены либо Пипином, либо Карлом Великим, то ясно же, что все это — ерунда. И следует понять, что нет у них другого доказательства, кроме этого, поскольку ни один из множества германских историков, писавших свои сочинения либо во время правления этих государей, либо вскоре после их смерти, не сохранил ни одного упоминания, не привел ни ясного свидетельства, ни даже малейшего намека на существование подобной должности. Даже Эймон, чья история обычаев и деяний франков доходит до правления Людовика Благочестивого, а дополнения к ней были доведены до Людовика Младшего, тридцать седьмого короля²⁴, нигде не упоминает об этих пэрах.

Итак, вплоть до того времени, когда кто-либо сможет просветить [в этом вопросе] меня получше, я могу считать, что учреждение этого статуса должно относиться только к правлению Гуго Капета, который захватил королевство безо всякого законного наследственного права. Он полагал, что те вельможи, которые получат новые почести и милости, будут обязаны ему своей верностью, а в результате они все станут соглашаться с тем, что он будет предпринимать. Более того, довольно легко понять, каким именно образом эти установления выросли из феодального закона, согласно которому те вассалы, которые получают владения непосредственно от своего верховного сеньора и повелителя, между собой стали именоваться пэрами, то есть они как бы имели равную почесть. У них имелось тройное право — во-первых, те, кто включался в этот круг вассалов, допускался в него только собранием их самих (вторая книга феодов, титул второй); во-вторых, они могли свидетельствовать по вопросу об инвеституре в случае, если их спрашивали (вторая книга феодов, титул девятнадцатый)); и, наконец, если между ними возникал спор, или же он поднимался между ними и сеньором, то они сами осуществляли гражданский и уголовный суд по отношению к ним (вторая книга феодов, титул пятый и шестой)). И, конечно же, пэры Франции, в соответствии с этими законами, не могли быть назначены без этой коллегии, и не могли быть выведены из нее без решения их собрания, а, кроме того, никто из них не мог призываться к ответу на иной суд, чем суд своих собратьев. Короче, собрание пэров получило особую власть, так что они могли наслаждаться правом решения всех своих вопросов в собственном кругу.

Но Бюде²⁵, человек величайших познаний, называет этих пэров именем патрициев, и указывает, что согласно его представлениям, данный институт был учрежден одним из наших королей, который присоединил германскую империю. Вследствие этого Юстиниан говорит, что эти patres были избраны императором как покровители и стражи государства. Я не опровергаю мнение столь ученых людей, особенно потому, что это повышает статус пэров, поскольку была некогда должность патрициев в эпоху поздних римских императоров, как свидетельствует Свида, патриции почитались отцами отечества. С ними консультировались императоры, они наслаждались теми же знаками почета, что и консулы, и они были наделены большей властью и почестями, чем префект претория, хотя и меньшей, чем власть консулов. Все это в частности может быть установлено по «Новеллам» Юстиниана, Аполлинарию Сидонию, Клавдиану и Кассиодору²⁶.

Однако я не считаю, что когда титул империи перешел к германцам, то узурпирована была ими и эта почесть, и едва ли можно допустить, что ни один из германских историков не упомянул о том, что был установлен подобный род патрициев каким-либо германским императором, который одновременно являлся и королем Франкогаллии. Тот же Бюде отмечает (хотя и с некоторым колебанием) в отрывке, на который мы уже ссылались, что впоследствии звание пэра также использовалось и у некоторых соседних народов, и что в королевских комментариях под годом 1224 записано, что некий Иоанн Нигелланус Фландрский, который имел процесс здесь, во Франции, апеллировал от имени графини Фландрской к пэрам Франции. Он сначала поклялся, что обратился со своим делом к пэрам Фландрии, но не мог добиться справедливости в разборе дела с их стороны, и графиня Фландрская отменила решение пэров Фландрии, приказав ему обратиться со своим делом к пэрам Франции²⁷. Бюде, однако, не объясняет причину перенесения судебного казуса, а ведь тот, кто так хорошо разбирается в феодальном праве, не должен был бы пренебрегать этой задачей.