Франкский демон

В общем, обескураженный, сел он в седло и поскакал в порт, чтобы отплыть на Восток. Но путь Галларда лежал через поляну, где ночью он и Женевьева предавались греховной любви. Проезжая там, он не мог не посмотреть на то место. Стрела находилась там, где они и оставили её. Всё как будто было так, как утром, но что-то заставило рыцаря замедлить бег коня и посмотреть наверх — о чудо, венок преспокойно висел себе на ветке. Всадник снял его кончиком копья и надел себе на голову, а чтобы ветер на море не сдул венок, оторвал полоску материи от плаща и, обмотав вокруг головы, надёжно спрятал венок.

Когда плавание закончилось, рыцарь вновь размотал ткань, чтобы носить символ своей любви, как корону, но — о ужас! — венок засох. Сердце влюблённого наполнилось горестью и печалью — королева разлюбила его. Тогда он решил погибнуть и нанялся служить в пограничный замок, на который то и дело совершали набеги неверные. Как только он прибыл туда, король Вавилонии, для которого крепость эта была точно бельмо на глазу, двинул на неё несметное войско.

Защитники начали молиться в отчаянии, но новый товарищ велел им уходить, сказав, что один будет сдерживать натиск неверных, пока все солдаты гарнизона не окажутся в безопасности. Он заставил их покинуть крепость, сам же, вскочив в седло своего прекрасного вороного коня, помчался на язычников и сражался с ними, пока все товарищи-крестоносцы не оказались в безопасности. Между тем и они не теряли времени даром, послали к своему королю за помощью.

Тот немедленно поднял верную дружину; соединив силы, христиане выбили язычников из замка, но рыцаря они не нашли — он, конечно, погиб. Единственное, что осталось от него, был вороной конь, бродивший в лесочке, и засохший венок, висевший на луке седла...

— Он погиб? — спросила принцесса, всхлипывая и утирая слёзы платочком. — Прав-вда погиб? Погиб и та-ак и не узн-нал, что она не разл-любила его? Она ведь н-не разлюб-би-и-и?..

— Нет, ваше высочество, — покачал головой молодой светловолосый и голубоглазый рыцарь — точь-в-точь такой же, как и герой истории, которую он рассказывал Сибилле — и попросил: — Слушайте же дальше, моя госпожа!

— Д-да... — закивала принцесса и, немного придя в себя, призналась: — Я просто умираю, как хочу услышать, чем всё кончилось. Ведь всё кончилось хорошо?

— Моя несравненная, — низкими голосом проговорил, буквально пропел юноша и, взяв в ладони руку Сибиллы, коснулся тонкой кожи трепетными губами. — Если вы прикажете, я доскажу всё просто своими словами.

— Но это же и так ваши слова, мессир? — удивилась она. — Вы же говорили...

Рыцарь улыбнулся и ласково посмотрел в заплаканное личико принцессы.

— Я имел в виду другое, — сказал он. — Я могу просто пересказать всё, что произошло дальше, коротко и не стихами.

— Нет, — запротестовала Сибилла. — Хочу стихами!

— Тогда наберитесь терпения, моя божественная фея. Я продолжаю.

Юная вдова вновь погрузилась в поток драматичных событий жизни прекрасного рыцаря Галларда и влюблённой в него королевы Женевьевы, в мир, который рисовал для Сибиллы другой прекрасный рыцарь. Лишь для неё одной он, опустившись на колено, исполнял своё фаблио, куда более красивое, чем та песня, что пел на рождество трубадур из Лангедока, приглашённый ко двору братом-королём.

Принцесса виделась себе королевой, неутешно рыдавшей в замке. Бедняжка Женевьева думала, что её любовь помогает возлюбленному жить и побеждать врагов, а она стала причиной гибели Галларда. И, что самое ужасное, королева из песни ни о чём не догадывалась, а она, принцесса Сибилла, напротив, знала правду, и правда эта заставляла её страдать.

Но, может быть, ещё не всё потеряно? Ведь один из воинов бросил клич — нельзя предавать забвению память погибшего. Их новый товарищ, не успев даже и обжиться в замке, пожертвовал собой, чтобы спасти остальных. Они знали только его имя и страну, из которой он пришёл, — что, если там осталась у него возлюбленная? И вот трое рыцарей отправляются в замок короля и королевы. Они приводят коня с завядшим венком на седельной луке и рассказывают сюзерену о том, как геройски сражался и погиб его вассал.

Женевьева, слушая рассказ, бледнеет и уходит. Она всё поняла — король сыграл с ними злую шутку, он подменил венок. Несчастная королева забирается на самую высокую башню, решая покончить с собой. Она обращается с молитвами к Христу и Деве Марии, умоляя их о прощении греха, который она не может не совершить, ибо мысль о том, что из-за неё погиб гот, кого она так любила, сведёт её с ума. В молитвах своих королева представляет себе лицо Богородицы, та смотрит на неё с сожалением, но не осуждающе, а потом говорит: «Подожди немножко».