Франсиско Франко и его время

7 ноября 1962 г. в Мадриде был арестован один из руководителей Коммунистической партии Испании Хулиан Гримау, незадолго до этого тайно вернувшийся из эмиграции. Избитый при задержании и подвергнувшийся затем жестоким пыткам при допросах, он был выкинут из окна Главного управления безопасности, дабы инсценировать самоубийство. Но Гримау остался жив и, тяжело раненный, предстал перед военным трибуналом, который приговорил его к смертной казни за «военный мятеж», подчеркнув тем самым, что речь шла о деяниях, совершенных в период гражданской войны[468]. Это подтвердил и Фрага Иррибарне, назвав на пресс-конференции Гримау «отвратительным убийцей», хотя со времени окончания гражданской войны Гримау никого не убивал[469].

Франко не ожидал негативной реакции общественного мнения Европы, не говоря уже об Испании, поскольку приговор был вынесен коммунисту. На этот раз диктатор ошибся: против казни Гримау с протестом выступили не только Никита Хрущев, глава Социнтерна Вилли Брандт и Гарольд, лидер лейбористов, чего можно было ожидать, но и королева Англии Елизавета II и даже кардинал Джованни Баггиста Монтини, архиепископ Милана, ставший 18 июня 1963 г. Папой Павлом VI[470].

Осведомленный о позиции де Голля и Валери Жискар д'Эстена, занятой руководителями Франции под напором общественного мнения страны, посол Испании в Париже X. Мария де Ареильса срочно посетил Мадрид. Однако Кастиэлья развеял надежды посла, сообщив ему о твердой позиции Франко и его кабинета[471].

Фрага Иррибарне в письме Гевину Фрейману от 18 декабря 1962 г. уверял своего коллегу в Лондоне, что он обладает правдивой и проверенной информацией о деятельности Хулиана Гримау в Барселоне в годы гражданской войны, которую общественное мнение его страны считает преступной[472].

Еще более жесткую позицию занял сам Франко. Выступая на заседании совета министров, он заявил, что дело Гримау — особый случай, т. е. речь идет о «преступном шефе Чека». «…Многие семьи его жертв живы и взывают к справедливости против жестокого убийцы их родственников». О жестокости националистов, обагренных кровью республиканцев, Франко никогда даже не упоминал[473]. Гримау был казнен. В том же году были подвергнуты средневековой казни гарротой два анархиста — Ф. Гранадас Гата и X. Делгадо Мартинес, но на этот раз не за прошлые грехи времен гражданской войны, как Гримау, а по обвинению в убийстве комиссара полиции Мадрида.

Франко не страшился повторения бойкота, поскольку понимал, что мир стал иным: «холодная война» набирала силу. У него на руках, как он полагал, были три важные карты: возраставшая интеграция Испании в мировую экономику, конкордат с Ватиканом, а, главное, — соглашение о военных базах с Вашингтоном, десятилетний срок которого истекал в 1963 г. Тем не менее волна общественного возмущения не только во внешнем мире, но и даже в Испании была столь высока, что понадобились внушительные пропагандистские меры. Вот тогда и были востребованы интеллект и организационные способности Фраги Иррибарне.

Включение в правительство Фраги Иррибарне на первых порах не привлекло особого внимания испанского общества. А ведь он оказал впоследствии такое влияние на политический климат в стране, которое никогда не удавалось ни одному министру информации. К тому же он пережил не только физически, но и политически многих из тех, кого уж давно нет, являясь до последнего времени заметной политической фигурой.

1964 г. прошел под знаком «25 лет мира» — формула, предложенная Фрагой. Официально празднование «25 лет мира» началось с мессы в базилике «Долины павших». Но на этот раз примирение распространилось не только на мертвых, но впервые и на живых: формально была снята уголовная ответственность с тех, кто принимал участие в гражданской войне на стороне Республики. Но из-за многочисленных «изъятий», амнистия политзаключенных не была столь широкой, как того ожидали многие в стране и за рубежом.

Образ Франко был в центре пропагандистской фиесты, устроенной Фрагой. Он прославился как главный режиссер грандиозного мероприятия «25 лет мира». По сценарию Хосе Марии Санчеса, рекомендованного Фрагой, был снят фильм «Франко, вот человек». Самому Франко фильм не понравился: «Слишком много парадов»[474]. Диктатор был уверен в своей популярности и не искал новых ее подтверждений. Сам же Франко, как свидетельствует его доклад 9 апреля 1964 г. на Национальном совете, главную свою заслугу видел в экономическом развитии страны в последние годы. Он не удержался от филиппик в адрес темных сил, препятствующих тем самым еще большему процветанию страны[475].