Франсиско Франко: путь к власти

Со счастливым воцарением Альфонсо XII связаны политика относительной стабилизации и окончательное закрепление доктрины, так называемой либеральной монархии в Испании. Фактически попытки примирить корону с носителями популярных в Европе идей либеральных свобод осуществляла еще Марин Кристина, опиравшаяся в борьбе с многочисленными противниками на умеренное крыло либералов (модерадос). Но лишь в третьей четверти XIX века идеи конституционализма и ценности либерального мировоззрения окончательно сформировались и заняли господствующее место в общественных умонастроениях.

Впрочем, либеральная монархия, как многое в Испании, имела самобытные национальные особенности. Пожалуй, самая интересная из них заключалась а следующем. Практически все политические перемены в стране на протяжении XIX века происходили по воле военных, революции и пронунсиаменто осуществлялись разными армиями. Военная элита поставляла государственных деятелей, чаще монархов, являвшихся вершителями судеб Испании. Причем военная элита вопреки распространенному мнению была представлена не только рьяными консерваторами, но и зачастую либерально настроенными сторонниками скорейшего общественного прогресса.

Так или иначе, именно вооруженные силы страны приобрели эксклюзивное (как теперь принято выражаться) право решающего слова относительно направления эволюции государства. Представления военных о себе как единственно легитимном арбитре общественных разногласий, исторически обязанных корректировать процессы и, следовательно, объективно обреченных на участие в политической жизни страны, сохранились до конца третьей четверти XX века.

Последнюю попытку испанских милитаристов по своему усмотрению решить судьбу Испании человечество наблюдало на телеэкранах, когда молодчики полковника Техеро Молино пытались пальбой в потолок кортесов изменить ход испанской истории.

Альфонсо XII, войдя на престол, отнюдь не был исключением из общего правила. Образно выражаясь, он принял корону из рук военных, не согласуясь с кортесами либо другими институтами представительной власти. Он правил, стараясь одновременно прослыть либералом — в духе времени, и добрым католиком — в рамках национальных традиций. Альфонсо XII умер е возрасте 28 лет, сохранив за собой право претендовать на звание первого настоящего короля-либерала, предоставив наследнику, появившемуся на свет в 1886 г., спустя полгода после смерти отца, возможность посвятить свое правление решению проблем отцовского детища — либеральной монархии.

Главная сложность заключалась в том, что Испания из века в век, примерно с конца XVII столетия отставала от соседних европейских стран. Испанский случай может служить хрестоматийным примером того, что награбленное добро редко идет на пользу. Золото, выкачанное из империи, «над которой не заходило солнце», бесспорно, оказалось камнем на шее испанской экономики.

Произошло вот что: элита страны, которой в основном досталось право эксплуатировать богатства нового света, являлась носительницей особых традиций. Владетельные сеньоры, чьи богатство и слава родились в ходе освободительной реконкисты, в большинстве старались походить на истинных крестоносцев, в самом романтическом значении этого термина. Основой жизненных принципов благородных идальго были преклонение перед военной доблестью, внедрившееся в общественное сознание военную этику. А качество это, среди прочего, подразумевает пренебрежительное отношение к материальным ценностям, необходимых усталому рыцарю лишь в краткие минуты отдыха и едва ли достойных накопления, ввиду возможных превратностей судьбы воина, каждодневно рискующего жизнью.

Кастилия заняла господствующее положение в Испанском королевстве. Нормы поведения, взгляды кастильского дворянства стали визитной карточкой испанской официальной культуры, испанского менталитета. «Речь идет о культуре в наипростейшем ее понимании — как о разумной, стройной и продуктивной системе жизненного поведения… Кастильская культура была воинской. Воин живет в поле, но не живет полем ни материально, ни духовно…»

Второй составляющей ментальности испанской элиты было преклонение перед нормами католицизма, который, как любая ортодоксальная христианская вера, культивировал брезгливое отношение к «злотому тельцу», прямо указывая на равную трудность прохождения верблюда сквозь игольное ушко и «богатея» к престолу Всевышнего. Таким образом, в отличие от модернизированного протестантского христианства, католицизм, равно как и православие, прямо и косвенно не рекомендовали стремиться к приумножению богатства посредством предпринимательства.