Франт 2

И нет, это никак не ломает мою игру. Да и вообще, то, что я не скрываю свою способность «раз на раз» любого зарешать и даже активно последние дни подтверждаю это, указывая на его место любому, кто усомнится в моей мужественности, никак ведь не мешает мне в бою с превосходящими силами противника показательно истерить и экстравагантно демонстрировать свою полную непригодность для одолевания армий супостата по схеме «один в поле воин, ща я вас всех, подходи группками по тысяче». А то иш, нашли они инструмент, понимаешь, для перемалывания опозиции. Сами пускай, без меня.

Но вот пацан подбежал и, утерев нос рукавом, уставился на меня.

— Кнут, ты же видел: как какой-то мальчишка барабанщик геройски пробрался в тыл врага, а после, подкравшись, толкнул любимого магистра королевы в Око? Затем этот юный герой, ловко увернувшись от командорских Метеоритов, сбежал. Признавайся, негодник, это не ты без спросу покинул расположение? Смотри мне! Королева ж объявит теперь траур на целый месяц, а за голову юного героя назначит тысячу, нет, пять тысячи Сребрых. Ладно, если что, я ничего не видел и никому не скажу. Держи вот, Злотый. Беги, пострел.

Всё. Через час все будут передавать эту историю о геройском юном барабанщике буквально из уст в уста, а какими подробностями она обрастет — я даже не рискну предположить.

Но вот, я наконец приблизился и к офицерам, что держали совет, хотя, скорее, просто болтали, скучившись чуть в сторонке от что-то внимательно изучающей в свой Дальнозор нашей командора. Аккуратно протиснувшись, я стал возле всё еще слегка бледной, хоть и со всё тем же своим непременным румянцем Мили:

— Кто-то видел, что Дарцы толкнули своего магистра в Око. Скорее всего, это заговор старших офицеров, — негромко, но отчетливо куда-то в пространство проговорил я в промежутке между чьими-то импульсивными репликами.

— Вот! Я же говорила, что это не действие атакующих чар. Нечего тут и думать, это кто-то настолько приближенный, кто был допущен и смог-таки сблизиться, чтоб, минуя индивидуальную защиту толкнуть Большекрутскую, — ухватился кто-то за версию и был поддержан киваниями и согласным гудением прочих.

— Но Ровэ́н, как такое возможно? Если предположить, что командоры Дарцев настолько беспринципны и бесчестны, то это же просто... это просто... — так и не найдя достойного определения подобному возмутительному поступку, главрыцарь 14-й компании была так и не дослушана, так как в разговор включились и другие офицерки, предлагая уже свое объяснение вероломству бесчестных Дарцев, густо перемежаемые с примерами из жизни, а то и историческими аналогиями.

Цель была достигнута, далее они сами разовьют тему и данная версия будет основной, а ее справедливость с жаром станут отстаивать все, едва ли не очевидцы произошедшего. Ведь так удобно, когда враг — исчадие, а ты — борец за правое дело. Когда он — беспринципен и готов пойти на любые низости и подлости, не признавая никаких авторитетов, а ты — благородный блюститель древних и славных традиций.

Я же, сделав дело, подмигнул бледной Милен и намекнул ей:

— Какой замечательный у тебя сержант, Мили. Всегда готов прийти на помощь и подать верную руку, а то и подставить крепкое плечо своему ненаглядному командиру. Эх, а усы-то у него — аж завидую. Не упусти, — и оставив задумчивую светловолосую милашку рыцаря, с ее извечным румянцем и дивным носиком, обдумывать изменения в планах на вечернюю объездку уже другого «жеребчика», я направился к нашему гению тактики, героическому командору Чернохолмской.

— Поздравляю, Ольда. Великолепная победа! Как говорится: лучшая война, в нашем случае битва, это та, которая не состоялась. Сейчас Дарцы в смятении и не готовы к бою. Их магистр пустая, командоры разобщены и не доверяют друг другу, мечники подавлены из-за глупой гибели другого магистра да ещё и целой главы их Дома. И всё это благодаря амбициям кого-то из интриганов-предателей. Очень вовремя. А как ты умело воспользовалась выведанными сигналами на отступление двух Баталий? Тут на орден Розы с мечами тянет, не меньше, — бодро подытожил я обстановку, заодно поделившись последними разведданными и согласовав наши, так сказать, показания. Ну и воодушевил, заодно, слегка пришибленную «комбата» в очень идущем ей черном с серебром.

— Немыслимо. У Меня ж всего одна потрепанная баталия, изначально не лучшего качества, против их лучшего полка Большичей, — несколько ошарашенно выдавила-таки из себя златокудрая Оленька. Но осмыслив ситуацию, невесело продолжила. — Нет, Герд. Не выйдет ничего. Завтра они придут в себя и сомнут нас, а подмога к нам в любом случае «опоздает», будь она хоть вон за тем леском. Орден(с сарказмом)? Мы ж Черничи, Герд. Вся эта война и затеяна-то вовсе не за выходы к Заливу, а чтоб перемолоть нас, да Большичей с Твердичами, а может и еще с кем-то там, у них. Так что орден... посмертно, разве что(обреченно).

— Ничего, не кисни. До завтра еще далеко, — поддержал я красавицу, имея все на то основания.