Франц Иосиф. Любовь императора

Никаких неожиданностей тем не менее не происходит. 8 мая Франц Иосиф вместе с супругой едет в Будапешт, где на вокзале их буквально засыпают цветами. Этвешь едва находит слова, чтобы описать царящее воодушевление. «На протяжении трёх столетий мы стремились к этому сначала с верой, затем с надеждой, а теперь остаётся только одно — чтобы нация от глубины души полюбила кого-нибудь из императорского дома. И вот это свершилось, и я теперь не испытываю никакого страха перед будущим». Этвешь, которого прежде непременно следовало искать в рядах оппозиции, сопровождает императрицу, излияние населением своих чувств радует его так, словно он обер-гофмейстер императрицы.

11 мая Елизавета с мужем отправляется в Геделе. Со страхом она следит за развитием политической ситуации, велит позвать Хорвата, чтобы он растолковал ей кое-что непонятное в своей «Борьбе за свободу». «Тогда я ещё не принадлежала к династии, — говорит она, намекая на казни 1849 года, — когда многое, о чём мой супруг сам больше всего сожалеет, делалось от его имени, в то время ещё очень молодого императора. Будь это в наших силах, мы бы первыми вернули к жизни Людвига Баттьяни и мучеников Арада».

Императрица прочла открытое письмо Кошута к Деаку, осуждающее всю кампанию за предоставление Венгрии равноправия, и испугалась, что в последнюю минуту оно ещё может всё усложнить, хотя даже Хорват уверил её, что Кошут уже пережил своё время и его никто больше не слушает.

Елизавета напряжённо следит за перипетиями политических баталий, ежедневно знакомится с парламентскими сообщениями и речами, которые произносятся и находят подтверждение своим взглядам, которые пыталась привить и своему супругу. «Я всё больше убеждаюсь, — пишет она с гордой самоиронией Францу Иосифу, — что я необыкновенно умна, тем не менее ты недостаточно ценишь мой замечательный ум».

Дня коронации ждут между тем с некоторым опасением. В последнее время Деак получает письма, полные угроз и оскорблений; ходят слухи о том, что левые собираются силой не допустить коронации. Принимаются особые меры предосторожности.

Торжества начинаются 6 июня. Согласно древнему обычаю Елизавета собственноручно приводит в порядок плащ Святого Стефана, который будет накинут на плечи Францу Иосифу в ходе коронования, причём ей приходится также штопать дыры на коронационных чулках и с помощью вкладыша подгонять слишком широкую корону.

Вечером 7 июня всё тщательно репетируется в приходской церкви Офена, при этом Елизавета не скупится на сатирические реплики. На императрице примеривают роскошное платье из серебристо-белой парчи с чёрным бархатным поясом, усыпанное драгоценными камнями и цветами сирени. Это чудо создано Домом Ворт в Париже и обошлось в сравнительно скромную сумму — пять тысяч франков.

В семь часов утра 8 июня из королевского замка появляется необычайно пышная коронационная процессия. Знать в невиданном прежде количестве, облачённая в живописные национальные костюмы и восседающая на великолепных лошадях с позолоченной сбруей, выражает своё преклонение перед-королевской властью, но одновременно демонстрирует собственное достоинство и могущество. Император в мундире маршала Венгрии верхом на лошади; Елизавета в национальном костюме с бриллиантовой короной на голове, ослепительно красивая, в парадной карете, запряжённой восьмёркой лошадей; конная лейб-гвардия с леопардовыми шкурами, развевающимися за спиной у каждого гвардейца... Это удивительное зрелище, заставляющее вспомнить невиданное великолепие королевской власти и аристократии в эпоху расцвета Средневековья.

Под сводами кафедрального собора Андраши в качестве местоблюстителя престола с помощью первого епископа возлагает на голову властителя корону и набрасывает ему на плечи плащ Святого Стефана. Когда, согласно древнему обычаю, над плечом Елизаветы держат корону Святого Стефана, провозглашая её королевой Венгрии, она забывает про всякую усталость и нелюбовь к церемониям, душу её охватывает трепет от сознания величия момента и безграничной любви, которую она читает в глазах собравшихся. Торжественные звуки «Те Deum»[48] глубоко тронули императрицу, и когда императорская чета жертвует церкви насыпанные на золотых тарелках тяжёлые золотые монеты со своими изображениями, глаза её наполняются слезами. Император с Елизаветой выходят из собора, и в этот момент навстречу им несётся тысячеголосая здравица толпы. Пока Франц Иосиф садится в седло, чтобы в составе пышной процессии, где участвуют и иерархи церкви в роскошном облачении, восседающие на лошадях, отправиться приносить клятву верности, а затем на Королевский холм, министр финансов горстями швыряет в толпу тысячи золотых и серебряных монет. Елизавета тем временем незаметно ускользает. Она меняет своё тяжёлое платье со шлейфом на простой наряд из мягкого тюля, переплывает на пароходе Дунай и укрывается во дворце Ллойдпале, чтобы из его украшенных цветами окон любоваться процессией и празднеством.