Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

Курия, как и раньше, принимает время от времени расширенный вид, и устраиваются большие собрания с той же компетенцией и с тем же чисто совещательным характером, как и в прежние времена. Эти собрания остаются, так же как и раньше, очень нерегулярными, очень изменчивыми как по количеству, так и по составу присутствующих. Кажется, что при Людовике Святом они становятся менее частыми во Франции, чем в Англии, где король нередко просит у них денег. Но учреждение это еще очень живуче. Чиновники, клерки и рыцари короля, обычные посетители курии, видят, как в таких случаях являются в нее прелаты, крупные сеньоры, даже горожане, которые были призваны, чтобы выполнить повинность «совета», и все они заседают вместе.

Особенно в тех случаях, когда приходится принимать важные политические решения, требующие содействия баронов, устраиваются очень многолюдные собрания: например, в 1205 г. в Шиноне Филипп Август совещается с баронами относительно несправедливых притязаний папы, и они склоняют его к сопротивлению и обещают поддержку; в 1213 г. в Суассоне и в 1216 г. в Мелене они постановляют предпринять поход в Англию. В течение трех лет царствования Людовика VIII часто устраиваются политические собрания; было не менее десяти таких, в порядке дня которых стояла война с Англией или Крестовый поход против альбигойцев[90]. В царствование Людовика Святого мы видим, что в 1235 г. собрались сорок один крупный сеньор, и советники «и другие бароны и рыцари» обсудить вместе с королем в Сен-Дени действия духовенства и сформулировать протест против них, который был послан папе; другие большие собрания созывались по поводу брачных договоров, затрагивающих интересы династии, или для того, чтобы постановить, что третейский суд уладит ссору между семьями Дампьерр и Авен, или же по случаю мира с Англией и оммажа, принесенного Генрихом III Людовику IX, и т. д.

Другие «concilia» занимаются администрацией и законодательством: таковыми были собрание в Вильнев-ле-Руа (1209 г.), которое принимает указ, относящийся к разделу ленов, а также собрания, на которых Людовик VIII уговаривается со своими баронами относительно положения евреев в королевстве, относительно сборов в его пользу с такой-то земли, о постановлении по поводу протеста против военной повинности, об издании указов против отлученных и еретиков юга. «По общему совету с баронами» был обнародован в 1230 г. новый указ о евреях. Но когда дело идет о задачах финансовых, то охотнее обращаются к горожанам; Людовик IX неоднократно совещался с ними по монетному делу; мы имеем имена трех горожан Парижа, трех — Провена, двух — Орлеана, двух — Санса, двух — Лана, которые участвовали таким образом в изготовлении указа 1263 г.

Самое большое дело курии в течение этого периода все еще заключается в том, чтобы судить; и это право она сохраняет даже тогда, когда уже организована судебная сессия курии, курия в виде парламента. Прежде всего верховным судьей является король, лично он. Он может посадить в тюрьму без всякого формального судопроизводства, может присудить к смерти, может помиловать[91]; приговоры, которые Людовик IX, сидя под Венсеннским дубом, выносит или велит вынести во время заседания своим ближайшим советникам, не являются ни легендой, ни исключительным случаем. Наконец, только король может быть «судьей и стороной в своем споре и в споре другого». С другой стороны, он может передать свою власть судьи, кому хочет.

Менее сложные споры часто решаются третейским судом, который санкционирует одна королевская хартия, или добровольным соглашением, заключаемым в присутствии короля. В случае возникновения тяжбы король приглашает высказаться или курию в полном составе, с баронами и прелатами, или ограниченную группу юристов, которые знают то, что уже называлось «Обычаем королевства Франции»[92]. Не всегда бывает легко, для первой половины XIII в., отличить в текстах одну из этих категорий от другой, тем более что они незаметно переходят одна в другую. Но очевидно, что король старается советоваться с баронами о таких делах, которые касаются крупных феодальных родов, как, например, о наследовании Шампани, и тем более тогда, когда дело идет о каком-нибудь осуждении политическом. В качестве примера и потому, что мы, к счастью, имеем в данном случае подлинный текст, приведем приговор, вынесенный «в лагере, перед Аньени» в 1230 г. против Петра Моклерка, который был графом или, скорее, опекуном (baillistre) Бретани в ожидании совершеннолетия своего сына:

«Да будет ведомо, что мы в присутствии нашего дражайшего сеньора Людовика, славного короля Франции, единогласно постановили, что Петр, раньше бывший графом Бретани, вследствие совершенных им против сеньора короля преступлений, которые большей частью были изложены перед всеми нами, лишен по суду опеки над Бретанью. Все другие, которые поклялись ему в верности и совершили оммаж в связи с этой опекой, совершенно освобождаются от этой верности и оммажа и не обязаны повиноваться ему или делать для него что бы то ни было в связи с этой опекой».