Франция. Магический шестиугольник

Одним из высокогорных укреплений, где скрывались катары, было Ренн-ле-Шато. Спустя пять веков в бедную неказистую церквушку Ренн-ле-Шато назначили священника Жака Соньера. Тоже очень бедного человека. Через некоторое время и церковь, и вся высокогорная деревня утопали в роскоши. Соньер построил башню Магдала (намек на Магдалину), башню-библиотеку, особняк, где собрал коллекцию золота, алтарь церкви заказал из резного самшита, присовокупив фигуру полуобнаженного дьявола с нимбом (венцом) над головой. Не Бафомет ли? Строительство и украшательство продолжалось два десятка лет. Все только диву давались, откуда у бедного священника взялось столько денег. Церковное начальство вызвало его на ковер, объяснений происхождения богатства Соньер дать не смог. Его лишили сана, и вскоре он умер, в 1917 году. Похоронили его там же, в Ренн-ле-Шато. Считается, что свою тайну он сообщил только служанке Марии, а она до конца жизни хранила молчание. Так, собственно, и родилась легенда о том, что тамплиеры спрятали «Грааль» в Ренн-ле-Шато, Соньер нашел сокровища и разбогател. Есть и другая версия: что нашел не он, а последователи тамплиеров пришли за сокровищами, чтоб увезти их в Англию, дав Соньеру «отступного» за молчание.

Я, конечно, не преминула подняться в Ренн-ле-Шато. Женщина-шофер, моя сопровождающая, только с четвертого раза нашла дорогу. Нет указателей к этому месту (несмотря на вал искателей Грааля), не любят его лангедокцы. Считают Грааль выдумкой, а почему разбогател Соньер – ну мало ли, может, был мошенником. Разыгралась непогода, гроза, что не совсем комфортно на узком серпантине, но я не могла не увидеть своими глазами столь таинственное место. Местная служительница заперла меня в церкви, сама вышла в придел священника. «Зачем?» – спрашиваю. «Чтоб Вам никто не мешал», – ответила она. Может, думала, я хочу интимно поискать в церкви сокровища тамплиеров, после всех тех, кто рыл, копал и обследовал все щели? Нет, таких мыслей у меня не было. У меня были другие мысли. Что вся трагическая история страны катаров не только осталась в летописях, она вот, в замке Каркассон, где я провела ночь, – в четырехзвездочной гостинице «Ситэ», одной из лучших во Франции. Она прямо в самом замке, который пусть и музей, но почему бы ему не быть обитаемым. История во Франции не разрушается, не сгорает дотла, не отменяется, не начинается с нуля, а продолжается как жизнь, несмотря на все испытания и потрясения.

Людовик VIII все же присоединил Окситанию к Франции, сделал Каркассон своей королевской резиденцией, здесь и умер, ему наследовал Людовик IX, прозванный Saint-Louis, он-то и соорудил третью крепостную стену вокруг Каркассона, так боялся преследований. Чтоб задобрить народ, построил ему внизу, под замком, слободу, город. Но тут налетел английский Черный Принц и поджег Каркассон. Никто не называет Окситанию «многострадальной», но страдания ее были неизбывны благодаря «революционному» решению «невинного» папы. Эти печальные времена остались и в песнях трубадуров, напоминающих «песни сопротивления» советских бардов.

В Перпиньяне довольно много цыган и арабов, они сливаются с общим испанским колоритом города.

Моя сопровождающая-шофер повезла меня дальше, в Перпиньян. Мы уже были в римском Ниме (там История проснулась вместе с имератором Августом, хотя жизнь текла и во втором тысячелетии до н. э.), гурманском Монпелье (не зря Рабле сочинил там «Гаргантюа» – с местной кухней противостоять обжорству невозможно), перепробовали все лангедокские вина – вернее, малую часть, потому что больше всего вина в мире производит Лангедок. И теперь отправились в другую часть региона – Руссильон. Сопровождающая, видимо, чтоб поднять свой статус в моих глазах (шофер, который находит дорогу с четвертого раза, – считай, что плохой шофер), сообщила мне по дороге, что она – дипломированный телохранитель, так что не просто возит меня, но и охраняет. От кого меня охранять, спрашивается? Тем более, что времена, когда в Окситании кого-то надо было охранять, давно прошли. В Перпиньяне (столице Руссильона) бросилось в глаза полное отсутствие людей, будто жители спешно покинули его. «Что случилось?» – спрашиваю у телохранительницы. – «Просто рано еще, – говорит, – тут Испания рядом, и они живут по-испански – сиеста». – «Ничего себе сиеста, – удивляюсь я – 8 вечера». – «Они только после девяти из дому выходят, спят еще».

…вымерший город, только мраморные тротуары, скульптуры Майоля и группы ОМОНа через каждые двести метров.