Франция в эпоху позднего средневековья. Материалы научного наследия

Представление о верности также имеет глубокие исторические корни, уходящие в мир древних германцев, в отношения между дружинниками и вождем. Но четко оформилось оно в феодальную эпоху, когда распространилось принесение клятвы верности вассалом своему сеньору. Верность обычно обозначалась тем же словом, что и вера (foi), a клятва верности приносилась на чем-то священном, т. е. не только перед лицом человека, но и перед ликом Бога, святых. Поэтому вероломство, клятвопреступление расценивалось как особо тяжкий грех, кара за который должна постигнуть человека не только в этом мире, но и в будущем. Верность довольно рано стала толковаться более широко, нежели просто верность вассала сеньору. Это была также верность принятым на себя обязательствам и данному слову.

Щедрость, надо полагать, тоже восходит к психологии отношений древних германцев: именно от щедрот вождя дружинники ждали боевого коня и оружие. Щедрость, проявлявшаяся в вознаграждении, дарах, вызывая сильное чувство благодарности и накладывая на человека жесткое обязательство ответного дара или услуги, чрезвычайно укрепляла солидарность между сеньорами и вассалами. Она вменялась в обязанность прежде всего старшим, сеньорам, королю, хотя в общем это была добродетель, коей должны были следовать все рыцари. Щедрости противопоставлялась скупость, а точнее говоря — накопительство денег, скопидомство. В этом пороке рыцарственная литература в первую очередь обвиняла бюргеров, буржуа, которые представлялись воплощением праздности, матери всех пороков. Щедрость же предполагала трату денег, богатств, правда, она не должна была превращаться в безумное расточительство, как наставляли трактаты о рыцарстве. Рыцари, однако, далеко не всегда руководствовались этим наставлением. Необходимостью проявлять щедрость, кстати сказать, часто оправдывалось богатство. Оно естественно было нужно сеньорам, дабы они могли быть щедрыми.

Куртуазность (фр. courtoisie, дословно «придворность») представляла собой этический идеал, появившийся в феодальную эпоху, на рубеже XI–XII вв., в провансальской, или окситанской, лирике Южной Франции. Это был прежде всего идеал любовный, в основе которого лежала идея утонченной любви, доступной только благородным людям. Она изображалась в виде служения мужчины прекрасной даме, наподобие служения вассала своему сеньору. Сильный нравственный запал этого идеала состоял в том, что любовь считалась тем необходимым чувством, которое духовно, нравственно возвышает мужчину и вдохновляет рыцарей на подвиги. Главными условиями возникновения и сохранения такой любви были ее внебрачность и потаенность. Считалось, что если любовники вступают в брак или тайна их любви разглашается, то любовь непременно исчезает (Андрей Капеллан «О любви», XII в.).

Куртуазность требовала от мужчины проявления глубокого почтения к женщинам и вежливого, галантного обращения с ними. Как свод норм вежливости она уже в XII в. как бы обособляется от любви и становится нравственным достоинством, определяющим культуру благородного поведения вообще. В этом виде куртуазность похваляли и церковные мыслители, полагая, что она помогает сдерживать дурные чувства и страсти, ввергающие человека в грех (Гуго Сен-Викторский, XII в.; Винцент де Бове, XIII в.). В том же XII в. в моралистических сочинениях начинают появляться разделы, посвященные куртуазному поведению, главным образом за столом, а позднее стали выпускаться специальные трактаты, детально определявшие нормы того же поведения. Причем с XIII в. это были чаще всего сочинения на национальных языках, происходившие из самих куртуазно-рыцарских кругов.

Куртуазность, главными очагами которой были дворы крупных феодальных сеньоров, постепенно смягчала нравы грубого воинственного рыцарства, становясь стержнем его духовной и материальной культуры. Ею проникаются рыцарские романы, особенно французские, где любовь и служение даме часто становятся главной подоплекой рыцарских приключений и подвигов. Сюжеты из куртуазно-рыцарских романов в XIV–XV вв. нередко использовались для организации и оформления рыцарских турниров и джостр, во время которых рыцари не просто вступали в бой друг с другом, а ради освобождения или защиты некоей прекрасной дамы. Куртуазностью вдохновлялись художники-миниатюристы и мастера прикладного искусства, работавшие на высокородных заказчиков. Наконец, стоит отметить, что куртуазной культуре мы обязаны появлением европейской моды с характерной для нее периодической сменой стилей одежды и более или менее явно выраженной эротичностью. Начало ей положил появившийся в XIII в. куртуазный стиль обтягивающей тело мужской и женской одежды, шившейся по меркам. В XV в. этот стиль достиг пика своей экстравагантности и эротичной изысканности.