Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

Путь развития цехового мастера сперва в зародышевого капиталиста, а затем — по мере расширения эксплуатации наемного труда и накопления капитала — в капиталиста sans phrase (без оговорок) Маркс называет необычайно медлительным.[93] В силу этого такой путь не соответствовал создавшимся в XVI в. потребностям нового мирового рынка. Промышленный капиталист XVI в. вырос в основном не из цехового мастера, а из купца и ростовщика. Денежный капитал создавшийся путем ростовщичества и торговли, был приложен к промышленности.

Французские мануфактуристы появились на свет именно таким путем. Уже в XV в. во Франции сложились в торговле и в ростовщичестве крупные капиталы. Жак Кёр со своими компаньонами, позже — члены крупных торговых компаний при Людовике XI и Карле VIII — занимались одновременно торговлей, эксплуатацией рудников, откупами, выдачей крупных ссуд и займов и другими финансовыми операциями. Можно сказать с полной уверенностью, опираясь на многочисленные данные[94], что подавляющее большинство денежных капиталов складывалось во Франции, как и во многих других странах, именно таким способом. Специфика Франции заключалась в том, что главные свои барыши эти капиталисты извлекали из операций финансового характера. Занимая важные посты в королевском финансовом аппарате, они наживали в сравнительно короткие сроки большие состояния благодаря тому, что ареной их деятельности, которая сочеталась с беззастенчивым казнокрадством, было крупнейшее централизованное государство Западной. Европы с громадным бюджетом. Почти бесконтрольная эксплуатация самой значительной в Европе XV в. государственной фискальной системы, к которой они присосались, как пиявки, обеспечивала этим денежным людям (несмотря на трагический финал карьеры некоторых из них) блестящую историческую судьбу. Этим крупные французские купцы-ростовщики выгодно отличались ст своих итальянских и немецких собратьев, несмотря на то, что в XV в. еще значительно уступали им в размахе оборотов и величине капиталов.[95] У них было будущее, которого были лишены ломбардцы и немцы, не имевшие в качестве базы развивавшегося крупного национального государства и потому или обреченные на частичное разорение, или же вынужденные паразитировать в порах иноземных государств с перспективой вытеснения в конечном счете национальными капиталистами.

Но это тесное сращивание купеческого и ростовщического капитала (причем последний находил себе применение не столько в частных операциях, сколько в кредитовании государства), начиная с XVI в., в основном прекратилось. Появился слой богатых «финансистов», специализировавшихся только на откупах и займах правительству. Разумеется, нельзя сказать, что уже в XVI в. ростовщические операции начисто отделились от торговли. Выше была рассмотрена деятельность крупных откупщиков в феодальных сеньериях, занимавшихся также оптовой торговлей сельскохозяйственными продуктами. Богатые крестьяне были одновременно и купцами, и ростовщиками. Но все же в XVI в. во Франции появился крупный купец-оптовик, занятый специально торговлей, главным образом экспортной.

Рост малоземелья и безземелья французского крестьянства в XVI в. привел к тому, что экономически несостоятельные крестьяне, чем дальше, тем больше, были вынуждаемы к продаже своей рабочей силы. Мало кто из таких крестьян мог найти себе постоянную работу в качестве батрака, и лишь немногие могли заработать на сезонных уборочных работах в качестве поденщиков, так как широкое развитие мелкокрестьянской аренды сокращало область применения их труда в сельском хозяйстве. Между тем нужда в постоянном заработке была очень велика. Отсюда широчайшее развитие во Франции XVI в. рассеянной мануфактуры.