Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

К этим материалам примыкают очень важные письма французского посла при императоре, Божи, к Леону (Авт. № 89). Они охватывают без перерыва 1617–1619 гг. и содержат ценнейшие сведения о французской дипломатии в Германии и Италии накануне и в первые годы Тридцатилетней войны, а также об истории чешского восстания и франко-испано-германских отношений в это время. Для понимания причин провала дипломатической деятельности Ришелье во время его первого министерства в 1616–1617 гг. письма Божи имеют исключительную ценность.

Еще полнее и детальнее освещена французская дипломатия в Германии (Клеве-Юлихское наследство, отношения Франции с Протестантской Унией и Католической Лигой, подготовка и начало Тридцатилетней войны) в многочисленных письмах к Людовику XIII, Марии Медичи и Вильруа германских императоров (Авт. № 4), датских королей (№ 49), церковных курфюрстов (№№ 5 и 3), Бранденбургских курфюрстов (№ 70), Пфальцских курфюрстов (№ 9/1), пфальцграфов Нейбургских (№ 9/2), герцогов Саксонских (№ 8), маркграфов Баденских (№ 2), ландграфа Морица Гессен-Кассельского (№ 6), герцога Христиана Ангальт-Берабургского (№ 1). Без использования всех этих писем нельзя правильно обрисовать французскую дипломатию в Германии и опровергнуть укоренившееся в историографии неправильное мнение о забвении дипломатических принципов Генриха IV в период между его смертью и приходом к власти Ришелье. Эти документы дают важные сведения также и для понимания позиции Франции в начале Тридцатилетней войны. Общее число вышеперечисленных неопубликованных документов достигает 700.

Из других материалов Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина следует отметить обширный конспект (2 тома infolio, Франц. F II, 79) различных рукописных материалов и печатных изданий, относящихся к Генеральным штатам и нотаблям XVI–XVII вв. до 1626 г. включительно, составленный в начале 1650-х годов, вероятно в предвидении Генеральных штатов, созыв которых тогда предполагался, но не осуществился.

Две рукописи Парижской национальной библиотеки: постановления Королевского совета за декабрь 1616 г., т. е. за первый месяц пребывания Ришелье в правительстве (fonds français, № 18190), и финансовый документ от апреля 1616 г. (fonds français, № 15582, f. 242)[12] содержат ценные сведения для характеристики состояния государственных финансов во время гражданских войн. Следует указать, что вопрос о финансах изучаемого периода не привлекал внимания буржуазных историков и для изучаемого периода почти не освещен в их работах. Между тем сведения, почерпнутые из постановлений Королевского совета, показывают, что этот материал дает великое множество неизвестных доныне фактов, на основе которых можно построить детальную документированную историю Франции за все время, охваченное этими записями (т. е. за первую половину XVII в.).

Краткую характеристику опубликованного документального материала следует начать с документов, относящихся к Луденской конференции.[13] Они состоят из отрывков протоколов гугенотской конференции и писем королевских делегатов. В этих письмах встречаются указания и на другие, секретные письма (главным образом Жанена), которые, насколько можно судить, содержали наиболее интересные сведения, но остались неизданными. В сочетании с использованными нами неопубликованными материалами этот сборник позволяет получить достаточное представление о ходе переговоров, приведших к Луденскому миру.

Публикация писем Ришелье, сделанная Авенелем, особенно обильна и интересна начиная с конца 1616 г., т. е. со времени первого министерства Ришелье.[14] Для пяти месяцев этого периода имеется 386 писем, причем иногда на один день приходится по 7–8 писем. Письма Ришелье за 1608–1616 гг. имеют лишь биографический интерес. Публикация Авенеля в этой части небезупречна. Имея дело не с автографами, а с копиями, — снятыми еще при жизни кардинала с писем обоих братьев Ришелье (маркиза Анри Дюплесси де Ришелье, офицера королевской гвардии, и Армана-Жана, епископа Люсонского), Авенель включил эти письма в свое собрание, предупредив читателей, что некоторые из них принадлежат, вероятно, не епископу, а маркизу,[15] но не проделал над текстом необходимой критической работы. Аното приписал маркизу только одно письмо (№ 132).[16] В действительности их девять (№№ 47, 113, 122, 124, 129, 132, 133, 134 и 460), и они резко отличаются по стилю и по содержанию от писем епископа.