Читаем Франция. Все радости жизни полностью

Не одевайтесь дорого и ярко. Не носите много украшений, лучше вообще не носите, даже если во французском «Воге» украшениями забиты все страницы — французский «Вог» не для французов. Не фиксируйтесь на том, как вы выглядите, — важнее, как выглядит ваш дом. Не рассказывайте, как вы рады, что купили наконец желанную сумку Hermès Birkin, ту, что самого большого размера и стоит не буду здесь писать сколько. Вместо этого ходите с ней, небрежно складывая туда всякую ерунду вроде памперсов или бутылок с водой. Если сумке сделают комплимент, вяло бросьте, что она слишком большая или, наоборот, что ничего в нее не влезает. Этим вы покажете, что проявляете больше уважения к людям, чем к сумкам (что естественно, но я не раз встречала русских девочек и мальчиков, которые уважают сумки больше людей).

В-четвертых, не разговаривайте громко. Мы в России сейчас во многом копируем американскую манеру жить и говорить, потому что американский образ мышления очень позитивный и помогает двигать горы. Но американцы ведут себя слишком раскованно. Они реально кричат. Они шумят в метро, ругаются в ресторанах и вообще самовыражаются, как могут. Так вот, во Франции крик — это величайшая грубость. Я осознала, насколько сама теперь считаю так же, когда в гостинице напротив моей парижской квартиры поселились молодые американцы. Одна девушка села на подоконник и стала громко петь под гитару. Звуки мелодии и подвывания «под Лану дель Рей» далеко разносились в мертвой тишине воскресного вечера в шестнадцатом округе. Пела она неплохо, и в глубине души я, в принципе, ничего против такого расклада вещей не имею. Но душа — это душа, а разум мой уже «включился», и я стала возмущенно обсуждать с мужем, какие они невоспитанные и ничего не понимают, а главное, не желают понимать в местном этикете. На что муж заметил мне, что я «стала совсем как француженка, все время ворчу, как бабушка».

В-пятых, будьте как все, не выделяйтесь. Во Франции не любят людей, которые чем-то непохожи на остальных. Например, соблюдайте общий со всеми режим. То есть идите обедать вместе со всеми. Если в вашей компании будут уходить на обед в двенадцать, а вы — в два, решат, что вы таким хитрым способом отлыниваете от работы. Или не носите красное, если его никто здесь не носит. Мимикрируйте — и вам простят все ваши ошибки во французском.

Французский юмор

Как мы говорили, французы — это двойственный народ, и юмор у них такой же. Французам не очень свойственно улыбаться, они часто разговаривают даже слишком сурово, но при этом на полном серьезе вставляют в речь всякие смешные слова. Это большие любители привешивать «ярлыки», и в каждой профессиональной среде, будь то врачи или инженеры, есть свой жаргон, арго (argot), который разбавляет любые, даже самые нудные разговоры. Например, очень известен louchébem, жаргон парижских и лионских мясников, который они используют с XIX века и до сих пор. Часть слов из него даже перешла в общий разговорный язык, например, слово «сумасшедший», loufoque (еще одно доказательство того, как французы обожают мясо!). Суть этого жаргона в том, что одна или несколько букв из начала слова переставляются в конец и заменяются на букву l, а в конце к этому прекрасному лексическому творению приставляется «аргошный» суффикс. Таким образом, здравствуйте, bonjour, превращается в lonjourbem, кофе, café — в laféquès, женщина, femme, в lamfé, и т. д. Ну и слова… n'importe quoi, «чушь какая-то», как сказал бы француз.

На другом жаргоне говорят пригороды Парижа, где живет преимущественно «цветное» и арабское население. Они используют старый арго, verlan, появившийся еще в начале XX века, который состоит в том, что начало и конец слова меняют местами: араб, arabe превращается в beur (так их все сейчас и называют), черный, noir — в renoi, отец, père — в reup, маленький, petit — в tipeu. Благодаря популярности рэпа во Франции — а рэперы все из пригородов Парижа — этот жаргон распространился среди всего населения.

Перейти на страницу:

Все книги серии Где русскому жить хорошо?

Гоа. Для тех, кто устал... жить по инструкциям
Гоа. Для тех, кто устал... жить по инструкциям

Кто-то едет в Гоа отдохнуть от суетности, а кто-то живет там оседлой жизнью и даже занимается бизнесом. Как, например. Игорь Станович, который когда-то служил в Афганистане, трудился на «Русском радио», владел майонезным заводиком, работал в крупной нефтяной компании советником председателя по креативным вопросам. И вот сейчас, уже восемь лет, как он живет в ГОА вовсе не праздной жизнью и всего лишь на два-три месяца в году покидает этот райский уголок, дабы не забыть, как же выглядят русские березки и сделать себе «прививку родным социумом», чтобы избежать того вредного состояния души, когда жизнь ну совсем уже «кажется медом». Уехать можно от долгой зимы, от финансовых и политических проблем, от депрессии и агрессивности окружающего социума, от безумной гонки за внушаемыми идеалами, но свою реальность человек носит в себе, от себя не убежишь. Какую реальность ты себе создашь, в той и будешь жить. Каждый видит Гоа по-своему, и у каждого он индивидуальный и уникальный. Кто-то считает его психоделическим, кто-то йоговским. кто-то оздоровительным, кто-то наркоманским. Кто-то называет Коктебелем двадцать первого века, полагая, что именно тут находится энергетический творческий центр планеты.

Игорь О. Станович

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

История / Образование и наука / Публицистика
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное