Франциск Ассизский

Как мы видим, пресловутое «средневековое» отношение к прекрасной половине человечества происходило не из-за дикости и неграмотности, наоборот, оно создавалось текстовой культурой. В более «диком» раннем Средневековье к женщине относились гораздо проще. В ней не видели ни светлого идеала, ни особого греховного изъяна, но высоко ценили как продолжательницу рода. Салическая правда даже предусматривала двойной штраф за убийство женщины детородного возраста. А эдикт франкского короля Хильперика[62] из династии Меровингов разрешил делать наследниками дочерей и сестер в отсутствие сыновей и братьев. По Вестготской правде дочери были совершенно равноправны с сыновьями в вопросах наследования.

С развитием общества и особенно с возрождением римского права женщины постепенно отстранялись от наследования и возможности самостоятельно работать, становясь все более зависимыми. Параллельно на них взваливался тяжелейший моральный груз вины за грехи Евы и не менее тяжелый груз соответствия образу Марии, который формулировался как крайняя скромность, покорность и набожность.

Вспомним: даже первым францисканцам мужского пола пришлось очень нелегко. Их называли сумасшедшими и бездельниками, иногда даже били, но все-таки в смертных грехах не обвиняли. А свободно бродящую женщину тут же записали бы в проститутки, а скорее всего, вдобавок бы изнасиловали. И проповедовать она права не имела и не могла его получить. Так что вместо святости такая дама заимела бы себе лишь безвозвратно погубленную репутацию. Поэтому живописные кадры из фильма Лилианы Кавани, где стриженая Клара свободно гуляет среди толпы бродяг мужского пола, не имеют под собой никакой исторической достоверности. Сам Франциск отдельным пунктом «Правил» прописал строгие ограничения на общение с женщинами. «Пусть никто не беседует с ними наедине». «Священник вправе беседовать с ними, налагая покаяние или давая духовный совет». «И ни в коем случае ни одна женщина пусть не принимается никем из братьев в послушание, но, получив духовный совет, пусть совершает свое покаяние, где пожелает».

Все же мысль о создании женского ордена приходила ему в голову. Ведь еще реставрируя свою первую церковь, он говорил о приюте Нищих дам, который должен возникнуть в Сан-Дамиано. Вот только сам он не мог создать такого женского объединения. Нужна была какая-то женщина, причем совершенно особенная. Такой и стала святая Клара — Кьяра Оффредуччо.

Она родилась в Ассизи 16 июля 1194 года, спустя 12 лет после рождения Франциска. По знатности не многие из ассизских родов могли бы поспорить с семьей Оффредуччо: их генеалогическое древо восходило к самому Карлу Великому. Хорошо обстояло дело и с материальными благами. Мало кто из ассизских богачей мог сравниться достатком с отцом Клары. Однако безоблачным ее детство назвать трудно. Некоторое время ей пришлось провести в изгнании, спасаясь от событий 1199–1200 годов, когда разъяренные торговцы и ремесленники, среди которых был Франциск, громили аристократов. Известно, что бежала она вместе с матерью и младшими сестрами, которые находились тогда в младенческом возрасте. Отец в это время участвовал в каком-то военном походе. Очень вероятно, что годом позднее он воевал с родным городом на стороне Перуджи. В списке рыцарей есть имя некоего Ринальдо ди Пьетро д’Оффредуччо. Родителя Клары звали не Ринальдо, а Фавароне, но ведь могли существовать и другие списки, не дошедшие до нас.

Вернулась семья Клары в Ассизи с окончанием войны, а значит, одновременно с Франциском, которого как раз отпустили из плена. В те времена они совершенно точно не могли общаться, даже учитывая связи нашего героя с аристократической молодежью. Разве могут быть общие интересы у восьмилетней девочки и двадцатилетнего парня?

Уже несколькими годами позже Клара узнала о Франциске и начала живо интересоваться его судьбой. Эту судьбу ей во многом пришлось повторить: пойти на конфликт с родными и отказаться от имущества. Заманчиво представить Клару этаким ангелом духовности, родившимся в семье приземленных богачей и горько страдавшим в золотой клетке среди полного непонимания. Однако на деле ситуация оказывается совсем иной. В доме Оффредуччо еще до рождения Клары существовали «разные планеты». Отец и дядя будущей святой занимались земными делами, а мать, мадонна Ортолана, отвечала за духовность. Семейная схема, нередкая для Средневековья и похожая на ту, что была в доме Франциска, но за одним исключением: мать Клары явно имела гораздо более активный и самостоятельный характер, чем мечтательница мадонна Пика. Мадонна Ортолана не только исправно посещала церковь, но и постоянно предпринимала паломничества, причем весьма далекие и опасные, — и не один раз, с мужем, как мать Франциска, а многократно, с родственницами и подругами.