Француз

В смутные дни, когда Хренов делал в своей квартире стену, чтобы скрыть все, что подороже из имущества, его семья собиралась бежать из Москвы. Ольга, по своему обычаю, продолжала бегать из дому, чтобы повидаться с возлюбленным, и, как всегда, вплавь, через Москву-реку.

Она надеялась при этом иметь какие-нибудь вести о сестре, которая уже ушла от кабатчицы и должна была наведаться к Андрею или дать знать, где она, чтобы сестры могли повидаться.

Два-три раза побывала Ольга у Андрея, но вестей о сестре не было никаких.

Однажды, когда она снова явилась, поступивший в дружину графа Маминова Андрей сообщил ей, что Софья обещалась через посланную бабу побывать к вечеру. Ольга осталась ждать.

В этот вечер Москва узнала, что неприятель уже под стенами города, у застав, и что завтра утром он войдет в Москву.

Не дождавшись сестры, Ольга пустилась домой, переплыла опять речку, оделась и пустилась бегом через Девичье поле, чтобы поспешить, но и ради того, чтобы согреться, так как вода была страшно холодная.

Прибежав домой, она ахнула и оторопела. Все было пусто. Семья — вероятно, ввиду тех же слухов, что француз у застав, — уже исчезла, не дождавшись ее. Ольга долго простояла на одном месте, пораженная, затем вошла в дом и стала звать кого-либо. На ее крик явилось наконец несколько человек рабочих, которые объяснили ей, что хозяин со всей семьей и с подводами выехал и что все очень печалились, где Ольга Ермолаевна. Выехать они должны были в Сокольники, там переночевать, а затем двинуться далее.

В первую минуту Ольга решилась было идти пешком ночью через всю Москву и настигнуть семью в Сокольниках, так как она знала, где они должны остановиться. Но затем, Бог весть почему, посидев с четверть часа в пустом доме, она встала, перекрестилась, вышла из дому и пустилась бежать через Девичье поле к тому самому месту, где была час назад.

Снова через холодную воду переплыла она, снова озябла, но весело пустилась в гору.

Разумеется, она осталась в семье Андрея и с этой семьей собиралась наутро тоже бежать куда-нибудь. Но в этот вечер влюбленные долго пробеседовали, засиделись далеко за полночь, и судьба Ольги была решена… Она не могла себе представить, что ее возлюбленный, поступивший в дружину графа Маминова, будет теперь ежедневно подвергаться всякой опасности, а она будет вдалеке от него.

— Вот бы тебе перерядиться да в нашу дружину тоже записаться! Это дело у нас теперь в два часа времени оборудуют! — сказал Андрей полушутя.

Ольга вздрогнула, вскочила с места, поглядела на Андрея широко раскрытыми глазами, и вдруг лицо ее засветилось.

— Ты в шутку, а я и впрямь! Быть так!

— Что ты! Что ты! Господь с тобой! — отмахнулся Андрей. — Нешто это возможно!

А между тем через два дня все было сделано и даже не казалось теперь ни Андрею, ни Ольге диковинным. Слух ходил по Москве, да и по всей России, что в числе охотников в разных дворянских дружинах есть немало удалых девиц и женщин. Слух ходил, что есть и герой, которого звать Александрой. Молодая девица-дворянка служит в гусарах и уже отличилась в битвах.

Теперь Ольга боялась только одного: чтобы ее тайна не раскрылась и чтобы командир дружины не заставил ее покинуть строй. Но вскоре она успокоилась. Оказалось, что в дружине уже давно подозревают, что она не молодец, смелый парень, а женщина, и что даже сам командир думает это. А между тем ее не трогают, а обходятся с ней еще ласковее.

Вскоре француз стал заглядывать из Москвы; дружина графа Маминова чуть не ежедневно ловила и била мародеров и даже имела серьезные стычки и маленькие битвы. Ольга тоже отправлялась всегда и была всюду рядом с Андреем. И уже раза два молодому ратнику пришлось, защищаясь, защищать и возлюбленную, которая хотя умела палить из своего пистолета, но не умела действовать саблей.

Но они были глубоко убеждены, что никакой беды с ними не приключится. Пройдут лихие времена, и тогда они обвенчаются и заживут мирно и счастливо.

— Разве может Ермолай Прокофьевич воспротивиться и командовать над ратником, который бывал в битвах! — шутил Андрей.

XXVI

Жизнь в доме Глебова шла просто и мирно. Софья была как бы в семье родственников.

Барон Салерм знал, в каких отношениях она находится с Маньяром, и знал, что капитан поступит честно.

Мартинэ судил по-своему и был уверен, что капитан после cette bonne fortune [14]бросит русскую.

Во всяком случае, всем жилось от присутствия красавицы хозяйки весело и приятно.

Только одно обстоятельство явилось облачком в их существовании. Молодой Клервиль вдруг опасно заболел и лежал в бреду.

Но однажды разразилась беда, которую можно было ожидать, а между тем никто не ожидал. Вероятно, вновь нанятый Софьей в дом дворник принес всем несчастье.

Через три дня после появления этого дворника по имени Федот среди ночи загорелся чердак, и с такой силой и быстротой, как будто бы там был склад горючих веществ.

На рассвете генералы, офицеры и солдаты, обитавшие вместе, были на улице и рассыпались по Москве искать угол, чтобы приютиться…