Француз (СИ)

«Ну, ты хоть похвастался, что теперь у тебя в друзьях француз»? – поинтересуюсь я.

«А как же», - засмеётся Коля…

Возвращаясь в Брянск и уже подъезжая к городу, совершенно расслабленный Ирван говорит мне:

«Какие же хорошие у тебя родственники. Твой дядька просто чудесный человек…».

«Ты ещё многого про него не знаешь, - говорю я, обернувшись, - он не только Гагарину помогал, Аркадий Сергеевич в прошлом двадцать лет был начальником уголовного розыска. У него есть медали и ордена за задержание особо опасных преступников. Сейчас ему 77-мь,  за плечами три инфаркта и сложнейшая операция на сердце, а он ничего: молодец и жизнелюб, хозяйственник и заядлый рыбак. После операции на сердце, ему нужны были деньги на послеоперационный уход. Не знаю, как другие, а я помог. Аркадий Сергеевич и раньше ко мне хорошо относился, но после этого просто души во мне не чает. Ну а мне приятно».

Перед въездом в город  мы заезжаем на заправку. Я сую Николаю тысячу на бензин, по договорённости это моя доля.  Ирван замечает это и, когда Николай выходит из машины, предлагает со своей стороны поучаствовать в оплате поездки. Я отрицательно киваю головой, но он просовывает между сидений  пятисотрублёвку и твёрдо говорит:

«Я по-другому не могу,  я уже тоже немножко русский».

Дома за ужином, уставший и довольный, он вспомнит нашу поговорку:  «То, что русскому хорошо, то немцу смерть…».

«Это и французу тоже»? – засмеётся он.

«И французу, и англичанину, и американцу, и всем вам нерусским однозначно», - подтвержу я.

«Так что, я теперь вместо немца могу говорить француз»?

«Нет, - возражу я, - в оригинале должен быть всё же немец. До девятнадцатого века на Руси всех не знающих русский язык называли немцами, поэтому и поговорка такая. Но относится она ко всем иностранцам».

Ирван  достанет свою записную книжку и опять всё тщательно в неё запишет.

Вечером перед сном я намажу его обгорелую спину тайским тигровым бальзамом, а потом дам понюхать карандаш-ингалятор.    Не знаю, будет ли ему хорошо спаться от этого, но утром он встанет другим человеком, выздоровевшим и  почти постигнувшим русскую душу.

Часть V. Глава I.

День пятый.

Осмотр достопримечательностей продолжается.

После насыщенного трудного вчерашнего отдыха (трудный отдых – словосочетание такое, я думаю, есть только в русском языке), мы встаём с Ирваном поздно. Не понятно даже, кто встаёт позднее, он или я. Проснувшись, я не спешу вылезать из постели и долго в ней валяюсь.  Но наши  женщины - мать и жена,  уже давно  на ногах. Они орудуют на кухне, и оттуда слышен  не только стук посуды, но и тянет ароматом жареных  блинов.

«Это, который день они их жарят? – вычисляю я, - не надоело б французу их есть»…

Но, вкусные вещи никогда не приедаются.  После вчерашней рыбалки и проведённого на природе дня в животе у меня урчит. Наесться впрок – ещё никому не удавалось. То, что вчера мы ели весь день без передышки, в зачёт не идёт. С утра организму уже требуется дозаправка. Соскочив с постели, я быстренько ополаскиваю лицо и спешу на кухню.  Остальные водные процедуры решаю отложить на потом, на после завтрака. В кухне в центре стола уже красуется огромное блюдо с горкой блинов.

«Зови Ирвана, - говорит жена, - всё давно готово. Я и кофе ему свежий заварила».

Но француза звать не надо, он уже на подхвате. Из своей комнаты ему отлично слышен не только запах, но и русская речь, которую на пустой желудок он понимает без перевода.

После данной женой отмашки, мы с ним наперегонки  устремляемся за стол.

Через пять секунд,  набив полный рот блинами и облизывая масленые губы, я немного успокаиваюсь и начинаю строить планы на сегодняшний день.

«Позвоню Боре, - размышляю я вслух, - узнаю, вернулся  ли он из Москвы. Если вернулся, отправимся тогда на «Партизанскую Поляну», а после неё… куда он пожелает».

И тут Борис звонит сам. Он уже в Брянске, приехал рано утром, и ему самому не терпится пообщаться с французом.

Я даю ему добро на выезд, и через полчаса вижу его машину возле нашего дома. Дом с часами в нашем городе найти легко, его знает каждый. Я уже подарил Ирвану кружку с его рисунком. Их продают у нас в сувенирных магазинах.

«Будешь там у себя в Морле пить кофе по утрам из этой чашки, -  скажу я ему, - может, вспомнишь то место, где жил. А заодно и нас».

«Буду», - ответит довольный француз.

Помахав Борису в окно рукой, мы с Ирваном одеваемся по-летнему, шорты с кроссовками, и спускаемся вниз.

«Куда едем»? – спрашивает нас Борис.

«На Партизанскую Поляну», - отвечаю я.

Борис улыбается, пожимает нам руки, и мы усаживаемся в его машину.

«Как решились дела в Москве»? – интересуюсь я.

«Нормально, только в связи с падением рубля теперь всё будет у нас не по тридцать пять, а минимум по пятьдесят».

«Что поделаешь», - говорю я.