Французов ручей

– Они ведут его в море! – воскликнул Рэшли. – О господи, они ведут его в открытое море!

В эту минуту Годолфин неожиданно обернулся. Взгляд его выпученных глаз упал на Дону, которая, забыв обо всем, подошла к самому краю пристани.

– Вот этот мерзкий мальчишка! – заорал он. – Хватайте его, это он во всем виноват!

Дона повернулась и, прошмыгнув под рукой у какого-то старика, ошарашенно вылупившегося на нее, кинулась со всех ног с причала. Она бежала все дальше и дальше: мимо дома Рэшли, мимо церкви, мимо городских окраин, к спасительным холмам, видневшимся вдалеке, а за спиной, не отставая, стучали шаги и чей-то голос пронзительно кричал:

– А ну стой, негодяй! Стой, тебе говорят!

Слева, среди зарослей папоротника, мелькнула тропинка. Дона торопливо бросилась по ней, спотыкаясь в своих неуклюжих башмаках. Сквозь потоки дождя, струящиеся по лицу, она разглядела поблескивающую далеко внизу воду залива, услышала шум прибоя, бьющегося о скалы.

Она бежала по гребню холма, не обращая внимания на дождь и темноту и думая только о том, как бы побыстрей скрыться от пронзительных, выпученных глаз Годолфина. И понимала, что надеяться ей больше не на кого: Пьер Блан исчез, а «Удачливый» борется с волнами в заливе. В ушах ее не переставая звучал мрачный гул корабельного колокола, созывающего горожан на пристань, и злобный рев Филипа Рэшли, бранящего своих медлительных помощников.

Дорога наконец пошла под уклон. Дона замедлила свой отчаянный бег, вытерла мокрое лицо и посмотрела вперед: тропинка спускалась к бухте, открывавшейся перед входом в залив, а затем снова уводила наверх, к форту. Она постояла, прислушиваясь к плеску волн под скалой, посмотрела на залив, в надежде обнаружить силуэт «Удачливого», и, вдруг оглянувшись назад, увидела крошечный огонек, движущийся к ней сверху, а еще через несколько секунд услышала негромкий скрип шагов.

Она упала на поросший папоротником склон и затаила дыхание. Шаги приближались. Она подняла голову: прямо на нее, держа в руке фонарь, шел какой-то человек. Не глядя по сторонам, он быстро сбежал по тропинке к бухте, а затем начал карабкаться на мыс. Дона видела огонек его фонаря, мигающий все выше и выше. Она поняла, что он идет в форт, чтобы предупредить часовых. Очевидно, Рэшли заподозрил неладное, а может быть, решил, что капитан спятил и нарочно ведет корабль в открытое море. Так или иначе, результат теперь будет один: часовые, предупрежденные о приближении корабля, начнут стрелять, как только он подойдет к форту.

Дона кинулась вниз по тропинке, но, в отличие от человека с фонарем, не стала затем подниматься на мыс, а свернула влево и, с трудом пробираясь среди мокрых камней и водорослей, двинулась вдоль берега к заливу. Перед глазами ее встала карта Фой-Хэвена. Она будто воочию увидела русло ручья, сужающееся при впадении в залив, форт и полосу скал, протянувшихся вдоль того берега, по которому она сейчас шла. В голове у нее билась одна-единственная мысль: она должна во что бы то ни стало взобраться на эти скалы и, прежде чем корабль войдет в залив, предупредить француза об опасности.

Как только она очутилась под прикрытием мыса, ветер мгновенно стих, дождь перестал бить в лицо. Но идти было по-прежнему трудно: камни не успели высохнуть после отлива, и Дона то и дело спотыкалась и скользила. Руки ее покрылись ссадинами, подбородок болел от удара о валун, волосы растрепались и выбились из-под повязки.

Где-то в стороне прокричала чайка, ее назойливый крик далеко разнесся среди скал. Он звучал насмешливо и издевательски. И Доне показалось, что птица смеется над ее тщетными усилиями, что она нарочно горланит в темноте, желая оповестить врагов о ее приближении. Разъяренная, отчаявшаяся, она принялась осыпать чайку грубыми и бессмысленными ругательствами.

Скалы были уже совсем близко, ясно слышался мерный рокот прибоя. Еще одно усилие – и Дона, подтянувшись, вскарабкалась на большой утес и устремила взгляд на залив. Прямо перед ней, зарываясь носом в волны, выходил из устья ручья «Удачливый». Лодки, буксировавшие его, были подняты на борт, матросы столпились на палубе и с восторгом наблюдали за тем, как ветер, каким-то чудом вдруг сменивший направление на западное, надул паруса «Удачливого» и тот, подгоняемый его мощным порывом и высокой отливной волной, стремительно мчится в открытое море. За кораблем плыли какие-то лодки. Дона догадалась, что это горожане, снаряженные Рэшли в погоню. Они кричали, ругались и размахивали руками. В одной из лодок она увидела Годолфина, рядом с ним сидел Рэшли. Она засмеялась и отбросила волосы с лица. Теперь, когда «Удачливый» весело и беспечно уносился прочь, недосягаемый для своих преследователей, ни Годолфин, ни Рэшли были ей уже не страшны. Где-то совсем близко опять прокричала чайка. Дона повернулась, чтобы запустить в нее камнем, и вдруг увидела, что из-за полосы рифов по направлению к ней движется маленькая лодка. В лодке сидел Пьер Блан. Вот он поднял голову, посмотрел на скалы и снова крикнул, подражая чайке.